Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Игорь без сожаления расстался с карьерой летчика. Что толку цепляться за ремесло, к которому у тебя нет ни грамма таланта.
Новая же служба в военной разведке сулила серьезные перспективы. Лейтенант попал в очень солидный отдел на хорошую должность. Благодаря скорой женитьбе будущий генеральский родственник имел все шансы быстро преуспеть в карьере.
Теперь Нефедов часто бывал дома у своей невесты. Впервые оказавшись в шикарной квартире, будучи приглашенным на званый обед, лейтенант сильно робел в присутствии хозяина дома. Хотя генерал был одет по-домашнему и вел себя с гостем довольно просто и дружелюбно, молодому человеку кусок не лез в горло. Игорь с нетерпением ожидал, когда же закончатся устроенные ему смотрины. Марину его скованность забавляла. Она веселилась, дразнила приятеля смешными прозвищами, даже раз-другой толкнула Игоря ножкой под столом, а потом похитила его ботинок, ловко стащив его с ноги своими комнатными туфельками и зафутболив куда-то под диван.
— Погодите, — тут же воскликнула хулиганка, прерывая наскучивший ей мужской разговор — погодите! Хватит сидеть, давайте танцевать!
Юная особа легко вскочила со стула, слегка игриво поклонилась кавалеру своей причесанной под мальчика головкой и протянула ему руку.
— Дамы приглашают кавалеров.
Игорь был в замешательстве. Появиться перед генералом пусть даже в неформальной обстановке в одном ботинке было немыслимо. Однако он сумел выпутаться из щекотливой ситуации с большим присутствием духа. Родители, особенно мать, с детства прививали Игорю качество, которое французы называют contenance, что означает умение сохранять присутствие духа. Хотя в воздухе и в отношениях с командиром эскадрильи молодой человек часто бывал подвержен порывам страстей, приступам застенчивости и совершал опрометчивые поступки, но основа его характера нет-нет да напоминала иногда о себе неожиданными взлетами самообладания. Приняв приглашение дамы, Нефедов вышел с ней на середину комнаты и закружился в медленном танце. Скулов с недоуменным видом проводил взглядом его ногу в носке, но промолчал, только хмыкнув. Зато танцор неожиданно ощутил прилив наглости и сам пояснил, переходя вслед за музыкой к более страстному танго:
— У них в Аргентине так принято, что если мужчина приходит в дом невесты просить у родителей девушки ее руки, то один ботинок он должен символически снять в знак того, что готов ради счастья любимой ходить в рубище и босиком.
Юная проказница, с веселым блеском в глазах ожидавшая развязки, просияв, утвердительно кивнула головой, подтверждая его слова:
— Точно, дядя Жора, у них в Южной Америке так все и происходит, а иначе как девушка поймет, что ее кабальеро действительно хочет ее, а не ее наследство.
— О! Прекрасный обычай, — поднял бокал с вином Скулов. — И все-таки надеюсь, что вы больше ничего снимать сегодня не станете…
После обеда Марина потащила Нефедова к себе. В ее комнате все было устроено с авангардистской смелостью: вместо массивных кресел — легкие городские «шезлонги» на раскоряченных ножках с простыми фанерными подлокотниками. Долой традиционные люстры! Вместо них свисающие цилиндры из разноцветного пластика.
Никакого монолитного шкафа! (Для одежды и обуви юной хозяйки в квартире была предусмотрена специальная гардеробная комната.) Зато в центре ее личной «резиденции» «расположился» полупустой сквозной стеллаж с какими-то загадочными фигурками из стекла, керамическим кувшином в восточном стиле и скульптурой из коряги, напоминающей диковинного спрута.
Здесь все должно было символизировать индивидуальность и свободу. На стенах не традиционные пейзажи и натюрморты, а эстампы на фантастические сюжеты и странные авангардистские картины. Зато, по мнению Марины, такой творческий минимализм создавал особенное жизнерадостное настроение молодости, легкости и полета. Бывающие у нее в гостях молодые художники, чьи работы власти объявляли «дегенеративным искусством», обычно хвалили нестандартный вкус хозяйки.
После однообразной жизни в офицерском общежитии Игорю нравилось бывать дома у Марины. Он мог с удовольствием часами болтать с подругой в ее комнате, слушать диски модных иностранных групп, которых у девушки было огромное количество. Будущий муж прекраснейшей из девушек часто представлял, как они просыпаются вместе. Рядом ее обнаженное теплое тело. Он сразу начинает ласкать ее, а она спросонья только мурлычет от удовольствия. Но постепенно его ласки распаляют ее. Тихо постанывая, она ждет, когда он начнет энергичный танец любви… Впрочем… Продолжая поддакивать в такт рассказу подруги о какой-то сногсшибательной фотовыставке в Питере, Игорь слегка покачался на тахте, на которой сидел. Нет, тонкие ножки этого хлипкого порождения дизайнерской мысли вряд ли переживут даже их первую брачную ночь. «Надо начать присматривать более основательное „ложе“», — решил молодой человек. Он был совершенно счастлив!
Совсем другой энергетикой обладал генеральский кабинет. В каждой его детали чувствовался консервативный вкус хозяина. Именно так и должен выглядеть кабинет большого государственного человека — с обязательным бегемотоподобным кожаным диваном и массивным столом, на зеленом сукне которого надежно базировалась тяжелым бронзовым основанием «наркомовская» лампа под зеленым абажуром. По стенам — уходящие под потолок стеллажи. За их стеклом поблескивали золотым тиснением регулярно протираемые домработницей корешки неподъемных фолиантов. И можно было не приближаясь угадать, что там притаились не всякие там Дюма и Жюль-Верны, а обязательные для любого правоверного коммуниста собрания сочинений Ленина, Маркса — Энгельса.
Не нашлось на полках места лишь для 16-томного собрания сочинений Сталина. После XX съезда[5]и разгромного выступления Хрущева такую литературу приходилось хранить в запираемом на ключ напольном металлическом ящике. Тем не менее, меняя квартиры на более просторные, Скулов всегда брал их с собой. Примерно раз в месяц Георгий Иванович доставал из сейфа тяжелые тома с портретом кремлевского хозяина на обложках и бережно протирал их от пыли.
Делал он это всегда только лично. Домработнице, в преданности которой Скулов в общем-то не сомневался, доверить такое дело было нельзя…
Резко переменившийся в последнее время к новому жениху своей дочери Скулов старался всячески демонстрировать Игорю, что теперь относится к нему почти как сыну. Георгий Иванович настойчиво приглашал гостя, как он выражался, «в свою берлогу».
Они подолгу сидели в кабинете и беседовали под хороший коньяк. Свободные от книжных стеллажей стены привлекали взгляд своей отделкой. Пожалуй, эти великолепные резные дубовые панели были единственной деталью, которая вносила толику разнообразия в стандартную обстановку домашнего кабинета высокопоставленного чиновника. Их приобрела и отреставрировала у известного мастера еще покойная супруга генерала. Эти панели да вольтеровское кресло конца XVIII века в гостиной — все, что осталось от обстановки снесенного при реконструкции Арбата старинного аристократического особняка.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
