– Я с женой развожусь, – сказал он почти по-человечески. Последняя его супруга слыла дамой чересчур крутого нрава. Красивая, но стерва. Но, может, Вадя её и заслужил за все свои прегрешения и скупость.
– Поздравляю, – брякнула я. – То есть сочувствую.
Горский махнул рукой.
– Не старайся. Всё и так ясно. Я снова ошибся, но на ошибках учатся.
Ну да, в третий раз – самое оно. Очень сильная наука, но Ваде вряд ли поможет. Разве что найдёт какую-то альтруистку-козу, что будет бегать через мосточек и питаться кленовым листочком, занашивать одежду до дыр и скромно по большим праздникам клянчить деньги у Вади на нижнее бельё взамен износившегося.
– В общем, дело обстоит так, – вывел он меня из задумчивости и образа вечно голодной девы с постным выражением лица, – ты спала и видела заполучить «Солнечный компас». Бери и владей.
Я чуть с кресла не упала. Он что, понял и перевоспитался? Невероятная щедрость! В груди вспыхнул свет, я почти ушла в нирвану от счастья, когда Горский меня охладил. Нет, не так. Схватил за шкирку с небес и хрясь об асфальт! А сверху ещё и катком проехался для верности.
– Контрольный пакет акций твой, но не даром, конечно. Мне очень нужны деньги, Ефимова.
И озвучил такую сумму, что я чуть во второй раз с кресла не свалилась.
– Горский, а у тебя температура случайно не поднялась? – поинтересовалась, когда удалось собрать мозги, слова и эмоции в одну кучку.
Я хотела сказать, конечно: «А ты не охренел часом?», но вовремя сдержалась. Я очень деловая бизнес-вумен, ушлая и тёртая. Прекрасно знаю, что язык часто не просто враг, а разрушитель надежд.
– Всё у меня прекрасно со здоровьем, – отрезал жёстко он и закончил мысль. – Я должен знать. Да или нет. Ты хотела, тебе предлагаю первой. Нет – я найду, кому эти акции придутся по душе.
В груди клокотал вулкан. Ещё немного – и я Горского испепелю.
Я понимала: это гормоны шалят. Надо успокоиться.
Я расслабилась, насколько смогла. Даже ногу за ногу заложила, на спинку кресла откинулась. Глубоко вдохнула и выдохнула.
– Ты же трясся над своим бизнесом, шагу не давал ступить, а сейчас бросаешь всё? Это не шутки, Вадим Александрович?
– Я всё взвесил и решил, – пожал он плечами и расслабил узел галстука. – Устал. Хочу покоя, домик возле моря, где золотой песок. А там, глядишь, и жизнь наладится. У меня крутой поворот сюжета в жизни, понятно?
Не очень, но пока он в подобной решимости, грех не воспользоваться его очень щедрым предложением. Вот как всё хорошо складывается. Просто как по маслу. Хотела ребёнка – пожалуйста. Мечтала о «Солнечном компасе» – лови свой шанс.
Всё хорошо. За исключением малюсенького нюансика: денег у меня не было. Ни сколько Вадюха запросил, ни даже вполовину меньше.
Я в бизнес вложила. В очень перспективное направление.
– У меня есть время подумать? – спросила и испугалась – так хрипло звучал мой голос.
– Подумай, Юль, подумай, но недолго. Да или нет. А уж потом будем договариваться по срокам. Даю тебе десять дней.
Это очень щедро. Вадюха чует наживу. И при всей своей жадности детище в чужие руки отдавать ему не хочется.
А я… а мне нужно подумать, где взять деньги. Или распрощаться с мечтой. Вряд ли ещё мне выпадет подобный шанс.
Глава 8
Выход есть всегда. Даже если тебя съели
Юля
– Что стряслось? – вопрошает Розка и выразительно на меня поглядывает.
Они с Элькой прилетели, как только я их вызвала «на совещание». Собрались у меня дома. Ещё не ночь, на столе – ужин на троих. Легкий и диетический, всем угодила, но подругам сейчас не до еды. Они понимают: раз выдернула, попросила приехать, что-то стряслось ужасное или глобальное. Катастрофа, например, приключилась.
Тянуть смысла нет. Какой салат, когда гложет неизвестность? И я, вздыхая, а постепенно и хлюпая носом, рассказываю о предложении Вадика Александровича.
– Да гад он, а не Вадик, – сердится скорая на расправу Розка. – Лопнет от жадности.
Элька морщится и трёт переносицу.
– Ты же знаешь, что ни один банк тебе не даст займ?
Могла бы и не говорить. Знаю, конечно. Потому что уже брала и прилично. А Вадику нужно отдать не сто тысяч.
– Поэтому я вас и пригласила, – шумно сморкаюсь в бумажное полотенце. Плакать хочется долго и с наслаждением, подвывая и причитая. – Поплакаться. Поделиться горем.
– Тьфу на тебя! – сердится Розка. – Это не горе, а так, временные неприятности. Надо поесть, а там, глядишь, мысли нужные в голову лягут. А пока пусть твоему Горскому икнётся хорошо.
Горскому, наверное, плевать. Он скоро будет свободный, счастливый, с деньгами. И он их найдёт, если захочет.
Розка набрасывается на салат, словно это её личный враг. Элька гоняет капусту по тарелке и думает. Я просто ем. Во мне малыш растёт. Ему витамины нужны и спокойствие. Если первым я его обеспечить могу, то со вторым пока напряжёнка.
– Мне Нинель звонила, – вспоминает Розка. – Ты пропустила приём!
А, да. Пропустила. Как-то не до этого было, а чувствую себя я прекрасно. Я ей об этом сказала. Она мне тоже звонила.
Розка качает головой.
– Надо привыкать, Юль. И всё, что связано с малышом, ставить на первое место. Менять приоритеты, понимаешь? Может, оно и к лучшему? С «Компасом» вашим? Работа не предполагает спокойствия, а тебе оно необходимо. Стрессы эти ещё.
Элька наконец откладывает вилку. Лицо у неё решительное.
– А почему бы тебе не обратиться к отцу твоего ребёнка? – спрашивает она, глядя мне в глаза.
Я даже замерла, не донеся вилку до рта. Жевать перестала. Розка в очередной раз встрепенулась, показала Эльке большой палец, мол, одобряю, и уставилась с надеждой на меня.
– Да нет. Бред. Исключено. И что я ему скажу? Помнишь, день рождения и гетеру? Так вот я она и есть, дай денег, потому что я хочу стать владелицей компании?
– Какую гетеру? – тут же настораживается Розка. Она у нас любительница острые моменты ловить.
Приходится им в общих чертах рассказывать подробности незабываемого вечера.
– Всё равно это ничего не меняет. Ты самое главное забыла, – у Эльки отвратительно спокойный голос. А Розка в кое-веки кивает каждому её слову, мол, всецело поддерживаю и одобряю. – Он отец твоего ребёнка. А ты даже в мыслях этого не допускаешь.
– Нет. Я не сделаю этого. Ни за что, – бормочу я и запихиваю в себя еду. Прожорливый пылесос – вот кто я сейчас. А подруги – ярые авантюристки. Правда, только благодаря им я забеременела, но это нюанс. А теперь они хотят, чтобы я к Кострову пошла. – Нет, нет, и ещё раз нет!
