Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Шарль Бурнье разрывался на части. С одной стороны, он был уверен, что за ним прилетят – маяк работал! С другой – начинал серьезно в этом сомневаться. Причин тому – воз и тележка. Батарея скоро сядет, передатчик превратится в бесполезный кусок железа. Цепные псы вновь начнут прочесывать местность, и радостной встречи уже не избежать. Но идти по «усложненной» равнине тридцать или сорок километров… Как бы он ни мчался, а рассвет неизбежен, и где застигнет, неизвестно. Не пора ли перестать терзать надорванную психику?
Он задремал, очнулся от звука мотора! Начал вслушиваться. Кажется, немного рассвело. Небо на западе подернулось багрянцем, черная мгла, окутавшая пространство, понемногу рассасывалась. Мерный рокот то затихал, то появлялся. Вертолет летел зигзагами. Шарль вспотел от волнения, вскарабкался на камень. Он увидел его! Черная транспортная штуковина «Sea King» фирмы «Сикорский», принадлежащая ВМС США, выполняющая спасательные функции, неторопливо шла с востока на запад – на изрядном удалении. Он запрыгал, замахал руками, собрался что-то завопить, но опомнился – этим воплем он только обрадует охотников, рыщущих в ночи по пустыне. Ракетницу у него оторвало при катапультировании, хорошо, хоть голову не оторвало вместе со шлемофоном! Вертолет уходил, он кусал губы от отчаяния. Прошла минута, двухвинтовая машина со спасателями растворилась в дымке. «Еще не все потеряно», – резонно рассудил пилот. Сигнал они уловили, сомневаться не приходилось. Возможно, летят за кем-то другим. А позднее вернутся за ним. Но сидеть на месте становилось невмоготу. Доводы рассудка не работали. Он подхватил рюкзачок с НЗ и припустил по изрезанной местности вдогонку за вертолетом. Пока вернутся, уже рассветет, его увидят…
Забег оказался короче, чем он планировал. Он присел на корточки, когда где-то сбоку протарахтел автомат. Российский «калашников» – без вариантов. Он распластался на голой земле, учащенно дышал, боролся со страхом. Впервые мелькнула капитулянтская мысль: сколько ни бегай, а все равно поймают – днем раньше, днем позже. В этой местности поклонников Каддафи – как устриц в Ла-Рошели. И «павших шайтанов» будут искать, пока в лепешку не разобьются. Но стреляли не в него, где-то сзади – на западе. Он прислушался. Очередь повторилась, потом прозвучали несколько одиночных выстрелов – такое ощущение, что из старых берданок – и все стихло. За камнями и косогорами трудно разобрать, что происходит в трехстах метрах. Он пополз дальше, затем поднялся, стал передвигаться короткими перебежками, чертыхаясь сквозь зубы – в небе на высоте десяти тысяч метров он чувствовал себя гораздо увереннее, чем на этой чертовой земле…
Пологий косогор, он взобрался на него… и присел от неожиданности. Под холмом раскинулось небольшое поселение. Деревенька не из процветающих, полтора десятка глинобитных строений с плоскими крышами, в центре водокачка – под ливийской пустыней залегает целое море пресной воды, так что проблем с ней не бывает в принципе. Продолговатые сооружения на отшибе – видимо, овчарни, водопойные корыта, пустыри, заваленные хламом. Он всматривался до рези в глазах. Деревня спала. Спал грузовичок у крайней избы. Свет не горел, хотя имелись и столбы, и провода. Возможно, в эту местность охотники за летчиками еще не проникли – иначе давно бы тут всех построили. Интуиция подсказывала, что встреча с местными жителями – не самое подходящее в его положении. И вообще, не стоит катапультироваться над местностью, которую только что бомбил… Он отправился в обход деревни, долго стоял за одинокими деревьями, всматривался в предутреннюю серость. Рощица за дальней околицей выглядела вполне симпатично. К ней он и припустил, огибая сараи и стараясь держаться подальше от внезапно возникшей асфальтированной дороги, огибающей деревню с юга. Он крался мимо длинных овчарен, издающих умопомрачительные ароматы, мимо крохотных сараюшек. Ночь отступала, пятилась, рассвет набухал. Он оступился, споткнулся о ржавое ведро, ругнулся по французской маме, выхватил пистолет и присел. Грохот был что надо. И реакция не замедлила – с тягучим скрежетом отворилась дверь сарая, буквально рядом, и на пороге объявился зевающий паренек лет семнадцати, в дырявых мешковатых джинсах, в застиранной майке, снятой с какого-то безразмерного богатыря…
Немая сцена продолжалась секунд десять. Абориген протер глаза, усердно ими поморгал и стал разглядывать пришельца. Постепенно они расширялись, округлялись от страха. Он попятился за порог, но Бурнье уже метнулся, сцапал паренька за ворот, отволок от двери и прижал к стене сарая. Мальчишка не трепыхался, сообразил, что противник сильнее, да и ствол пистолета, вдавленный в живот, не очень-то располагал к импровизациям.
– Тихо, тише, дружище, – шипел по-французски Шарль. – Ты не поверишь, мне не хочется тебя убивать, но будешь дергаться, убью с великой радостью…
Парень по-французски не понимал, но фраза в переводе не нуждалась. Шарль сжал пареньку горло, а ствол продолжал буравить желудок. Украдкой осмотрелся – вроде тихо. Пленник таращился на него огромными детскими глазами, не шевелился.
– Ты понимаешь, что я говорю?
По глазам было видно, что не очень.
– Английский знаешь? – перешел он на классический «королевский».
– Совсем мало… – прохрипел паренек. – В школе учили…
– Отлично, – хмыкнул Шарль. – Много и не надо. Надо же, у вас тут в Африке и школы есть… Не убежишь? – он слегка ослабил хватку.
– Постараюсь… – Чувство юмора у паренька было.
– Слушай, – Шарль произносил слова почти по складам, стараясь не применять сложных грамматических конструкций. – Я не хочу тебе зла, я вообще никому не хочу зла. Я летчик, понимаешь? У меня есть деньги, много денег, – для убедительности он пошарил по внутренним карманам комбинезона (не убирая ствол от возможной мишени), извлек купюру в пятьдесят евро и сунул в руку пареньку. Тот с изумлением уставился на ценное приобретение. – Отведи меня к морю, получишь еще – десять раз по столько, понял? – Он два раза показал растопыренную пятерню.
– Пятьсот, что ли? – прохрипел паренек. Он оказался грамотен не по годам. – Нет, тысяча…
– Хорошо, вымогатель, – подумав, согласился Шарль. Незадолго до вылета он получил от командира полка конверт с месячным жалованием. В баре спустил немного, крошка Софи оказалась не воровкой (о, эти жгучие глаза…), домой решил не переводить, поскольку переводил и в прошлом, и в позапрошлом месяце. – Смотри, вот они, – он выгреб из кармана пачку наличности, сунул пацану под нос и снова убрал. – Отведешь меня к морю – получишь. Обманешь – шею откручу. – «А надо мне к морю? – засомневался он. – Может, к маяку вернуться и ждать? Ведь прилетят когда-нибудь эти горе-спасатели…»
– Хорошо, – просипел малый. – Да убери ты руки, больно же…
– Хорошо, приятель, убираю, но смотри у меня…
И снова лютой стужей сковало! Заурчали моторы – резко, на простуженной ноте, – и из-за холма выпрыгнули две машины! Они катили по дороге мимо деревни. Джип, увешанный антеннами, а за ним – небольшой грузовичок со скрипящими бортами. Шарль подивился своей реакции – схватил обомлевшего паренька за ворот, швырнул за угол, словно шар от боулинга, и прыгнул сам, ободрав колено о какой-то глиняный нарост. Пикнуть не дал, вдавил носом в землю, а в спину упер «беретту» и по-дружески предупредил:
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
