удалились. Теодор, оставшийся в одиночестве, чувствовал себя подавленным. Танцпол оккупировали пары, отплясывающие свинг под мелодию Don't Sit Under the Apple Tree[9].
Мгновение он наблюдал за гостями, подумывая откланяться, но тут к нему подсел другой его коллега, Фрэнк Смит, чтобы обсудить модернизацию фабрик при вступлении Великобритании в войну. Вопрос казался важным, и Теодор, до этого момента увлеченный исключительно подаваемой едой и напитками, обрадовался возможности провести вечер хоть с какой-то пользой. Он настолько погрузился в дискуссию, что не заметил, как музыка стихла и дирижер пригласил на сцену вокалистку. Теодор обратил на нее внимание, только когда она начала петь. Он вгляделся в девушку: она была красива и пела опьяняющим голосом, который просачивался в кровь, словно крепкий коньяк.
– Кто это? – спросил Теодор, откинувшись на спинку стула. Он не мог оторвать глаз от ее стройной фигуры, от красного вечернего платья из шелка и шифона и изящных черт ее лица. Слегка заостренный подбородок, пухлые алые губы, огромные голубые глаза и уложенные по последней моде светлые вьющиеся волосы. Создания прекрасней он никогда не видел.
– Понятия не имею, – ответил Фрэнк. – Но что-то в ней есть, скажи? Голос просто сногсшибательный.
Девушка выводила блюзовую песню с легкой хрипотцой. Теодор искренне удивился, что до сих пор ни разу эту исполнительницу не слышал: он побывал в большинстве лондонских джаз-клубов и ресторанов, был лично знаком со многими музыкантами и дирижерами. Но не с ней. Не с этой поразительно красивой и исключительно талантливой певицей.
К их столику подошел официант с подносом шампанского.
– Кто сегодня поет? – поинтересовался у него Теодор.
– Вивиан Хьюз.
– Почему я не слышал ее раньше? Где она пряталась до сегодняшнего дня?
– Это местная девушка, сэр. Просто время от времени поет в «Савое» – она впервые поднялась на эту сцену с год назад.
Теодор взял себе еще один бокал шампанского.
– Надо же. Я, видимо, много упустил.
Как только официант удалился, Фрэнк наклонился к Теодору в надежде продолжить дискуссию о переоборудовании фабрик. Однако Теодор стал необычайно рассеянным. Ему хотелось откинуться на спинку стула, смаковать шампанское и любоваться очаровательной Вивиан Хьюз. И больше ничего.
Во время короткой паузы между песнями Вивиан под аплодисменты сошла со сцены. Оркестр снова заиграл инструментальную композицию.
Певица подошла к бару и заказала джин с тоником. Она не удивилась, когда рядом с ней возник джентльмен в черно-белом смокинге. Он заказал для себя виски со льдом и попытался завязать разговор. Это случалось постоянно, когда она выступала на подмостках Вест-Энда.
– У вас необыкновенный голос, – сказал он.
Она повернулась к нему и замерла, пораженная глубиной его темных глаз, блестящими черными волосами и припухлыми губами. Высокий, красивый, широкоплечий, он показался ей совершенно обворожительным.
– Спасибо. Очень любезно с вашей стороны.
– Это не просто любезность. Это чистая, незамутненная правда. – Он взял стакан, который пододвинул к нему бармен. – Не могу поверить, что не видел вас раньше. О таком голосе должны легенды слагать.
Вивиан одарила его едва заметным намеком на улыбку:
– Не хотелось бы вас расстроить, но я не в первый раз слышу эту фразу.
Скривив губы в усмешке, он повел рукой со стаканом. Кубики льда глухо звякнули.
– Простите. Очевидно, я недостаточно хорош в поиске нужных слов.
Неожиданно она почувствовала себя заинтригованной: он выглядел и говорил как мужчина, который может заполучить любую женщину, какую захочет. Как человек из высших эшелонов общества, уверенный в себе, утонченный, но вместе с тем очаровательно непосредственный. Он казался очень привлекательным – ей понадобилось немало усилий, чтобы не покраснеть от его улыбки.
– А в чем же вы хороши? Если не секрет?
Он немного расслабился и устремил задумчивый взгляд на сцену:
– Не знаю. В работе, наверное. Вся моя жизнь крутится вокруг нее – поэтому у меня и нет привычки знакомиться с красивыми женщинами в бальных залах отелей.
Она украдкой взглянула на его левую руку – обручального кольца не было.
– Работа работой – но вы ведь и развлекаетесь?
– Боюсь, не так уж часто.
– Какая жалость. Особенно теперь, когда все готовятся к войне. Знаете, как говорят: сейчас – или никогда.
Он кивнул:
– Вы совершенно правы. В последнее время стараюсь почаще напоминать себе об этом. – Он задумчиво поднес к губам стакан.
Вивиан указала на смеющиеся пары, которые кружились в танце:
– Посмотрите на них. Кажется, они берут от жизни все.
– Да, судя по всему, умеют насладиться моментом.
Она скользнула по нему взглядом:
– И вам тоже стоит. Почему вы не танцуете?
– Это приглашение?
Она усмехнулась:
– Ну, вот я и попалась. А вы говорите, будто не хороши в этом. Трудно поверить.
От взгляда его неотразимых карих глаз ее сердце затрепетало. Это очень удивило Вивиан: она не имела привычки влюбляться в мужчин, которые пытались флиртовать с ней между выступлениями. Ей всегда хватало ума не связываться с ними. Особенно с теми, кто принадлежал к высшим слоям общества. Такие отношения не могли привести ни к чему, кроме катастрофы.
– Итак, чем же вы занимаетесь? – спросила она. – Должно быть, сделали головокружительную карьеру, раз так одержимы своей работой.
– Я заместитель министра снабжения. – Он протянул ей ладонь, чтобы скрепить знакомство рукопожатием. – Теодор Гиббонс. Рад нашей встрече.
– Звучит впечатляюще. А я просто Вивиан Хьюз.
– Ваше имя мне известно. – Он, словно нехотя, отпустил ее руку, но взгляда не отвел.
– Министерство снабжения, – протянула она. – Его учредили совсем недавно, так ведь? Оно связано с производством оружия?
– Да.
Она завороженно наблюдала, как он подносит стакан к губам и медленно отпивает виски.
– Тревожная, наверное, работа, – предположила она.
– Тревожная?
– Быть в курсе дел правительства и знать, что война неизбежна.
Он облокотился на барную стойку:
– Ну… Этого пока никто наверняка не знает. Лучше подойдет слово «облегчение» – ведь мы делаем все от нас зависящее, чтобы вооружиться против вероятной угрозы.
Она заглянула ему в глаза:
– Думаете, поможет? А если Чемберлен договорится с Гитлером о мире? Кажется, он этого хочет. Прикладывает столько усилий.
– Увы, мы не всегда получаем то, чего хотим. Да и какой смысл вести переговоры с сумасшедшим?
От этих слов по коже Вивиан пробежал холодок.
– По-вашему, мы все же вступим в войну, мистер Гиббонс? Я правильно понимаю? Что это наш долг?
Он снова погремел кубиками льда:
– Не хочу этого всем сердцем. Однако считаю, что мы должны действовать решительно, если Гитлер продолжит свою нынешнюю политику. Доверять ему нельзя, это точно. Он не уважает договоры, не сдерживает обещания. Просто
