что тут виновата Велена, потому что любой бы не выдержал, узнав об измене.
Теперь ректор удивлён неподдельно. Он берёт в руки газету и читает. Глаза бегают по строчкам, а на лице появляется брезгливое выражение. Он отбрасывает статью на подальше на стол.
— Адепт Ноаль, выше поведение не соответствует нормам. Нельзя срывать занятие, как бы вы не ревновали.
— Я не ревновал! — подозрительно рьяно отрицает он.
— Отработатете сегодня в теплице, там как раз завезли удобрения в тяжёлых мешках. Можете быть свободны, с вами всё.
На удивление, Дебион не сильно-то и против. Он замолкает и выходит, бросив на меня торжествующий взгляд.
— Теперь вы, — пристально и жёстко смотрит на меня ректор. — Снимаю с вас предыдущее предупреждение. Видимо, у вас нет причин мстить Катарине.
Мне бы расслабиться, но не получается. В душе возникает гадкое чувство, будто я подвела и разочаровала лично ректора, который ждал от меня чего-то другого. Ректор медленно встаёт с кресла.
— Моральный облик адептов должен поддерживаться хотя бы на минимально приличном уровне, — говорит он медленно, огибая стол. — Так что ведите себя соответственно своему статусу, иначе я вынесу второе предупреждение за это.
Мне обидно. Уже второй слепо верит статье, хотя он взрослый мужчина и по идее должен включать голову.
— Я веду себя нормально, а вы бы лучше не лезли в мои личные дела, а ловили любителя чёрной магии, который бегает по академии, — высказываю я, глядя ему в глаза. — У вас какое-то предвзятое ко мне отношение.
— Потому что вы даёте поводы относиться к вам предвзято, — нависает надо мной он.
Я не отступаю, и мне приходится задирать подбородок, чтобы не отводить от него взгляда.
— Или вы хотите их найти? Вызываете меня всё время в кабинет, уточняете, с кем я встречаюсь. Портрет свой украли, — не отступаю я.
— Да? — удивлённо выдыхает ректор. — А то, что вы нарисовали меня в таком виде, это, по-вашему, нормально?
— Это другое, — снова мои щёки пылают. — Я же не вызываю вас… к себе…
Посередине фразы я понимаю, что мы стоим неприлично близко, едва не касаясь носами. Я отчётливо чувствую аромат бергамота, смешанный с его особенным личным запахом, который есть у всех людей. Ректор делает глубокий вдох, чуть прикрывая глаза. Когда он открывает их вновь, я вижу, как его круглые зрачки вытягиваются в тонкую вертикальную линию.
Глава 10. Взрыв в редколлегии
Я замираю и не могу отвести взгляд. Глаза ректора теперь кажутся звериными, но очень необычными и красивыми. Это что такое? Я не помню упоминаний таких фокусов в книге.
Ректор отстраняется и прикрывает ладонью глаза. Меж его бровей появляется складка. Поворачивается ко мне спиной.
— Это бессмысленный разговор, — сквозь зубы говорит он. — Идите.
Меня подмывает попросить свой рисунок обратно, но я сдерживаюсь. Провоцировать ректора — плохая идея. И так играю с огнём…
В тишине иду к двери. Как только хвастаюсь за ручку, меня настигает его голос:
— Передайте адепту Кэрроту, что отныне все статьи перед печатью должны показываться мне на согласование. И лучше больше не попадайте в этот кабинет, Велена Эйрис.
Это я и без ректора знаю. Сцепляю зубы и выхожу.
Весь оставшийся день моё настроение испорчено. Во-первых, я не смогла всё высказать Мартину, потому что дверь в редколлегию была закрыта — там никого так рано не было. Во-вторых, Мадлен расспрашивала о моём тайном возлюбленном и не верила, что его нет. В-третьих, я надеялась, что к моей персоне станет со временем меньше внимания, а его всё больше!
После занятий я делаю вторую попытку и иду в кружок журналистов. Дверь на этот раз открыта, но внутри никого нет. Наверное, кто-то отошёл ненадолго. Я сажусь на стул и жду.
— Ты что тут делаешь? — вскоре входит Мартин.
— А ты не догадываешься? — я встаю и перехожу в наступление. — Я же просила не писать ничего! Срочно выпускай опровержение!
— Потише, потише, — Мартин поднимает руки в примиряюще жесте. — Это же помогло?
— Из-за статьи Дебион устроил переполох, и нас вызвали к ректору!
— Сочувствую. И что ректор?
— Он…
До меня доходит, что он снял предупреждение и наказал Дебиона. Что, в общем-то, и неплохо. Я немного успокаиваюсь и серьёзно смотрю на Мартина.
— Опровержение всё равно нужно. Моя репутация летит к чер… к демонам.
— Она разве не была и так плохой? — делает он невинный вид.
Мне хочется его стукнуть. Шагаю вперёд, сжимая кулаки. И тут происходит неожиданное.
Мартин меняется в лице и кидается на меня. С громким хлопком что-то маленькое, лежащее на полу, взрывается и распыляет зелёный порошок в воздух. Мы оба падаем, заваливаемся на пол сбоку от стола. Мартин практически лежит на мне, а взвесь в воздухе медленно оседает. Волосы главреда сзади приобретают явный зелёный оттенок.
От неожиданности я молчу. Быстро понимаю, что это чья-то месть за выходку Мадлен в столовой. И, похоже, это какой-то артефакт.
Чуть медленнее я понимаю, что Мартин защитил меня. Но лежать вот так с малознакомым парнем на полу жутко неловко. Я шевелюсь, намереваясь подняться.
— Хорошо, я знаю, что надо делать, — хмурясь, говорит Мартин.
Он встаёт и помогает встать мне. Не отпускает руку, даже когда я уже на ногах.
— Я могу стать твоим парнем, — негромко говорит он.
Сразу после фразы раздаётся тихий «ох», хлопает входная дверь.
Глава 11. Три варианта
Дверь закрыта, а за ней слышны торопливые шаги. Я кидаюсь, открываю её и выглядываю. Успеваю заметить только девичьи ноги на лестнице вверх.
Кто-то явно что-то не то подумал. Вариантов, кто это, немного. Позади Мартин кладёт руки мне на плечи.
— Не волнуйся, я с ней поговорю.
Передёргиваю плечами, чтобы скинуть руки Мартина. Поворачиваюсь с недовольным видом.
— Я отказываюсь быть твоей девушкой, — твёрдо говорю я.
— Да я бы тоже не согласился, — хмыкает Мартин. — Предлагал сыграть роль, будто мы встречаемся, чтобы пустить пыль в глаза остальным. А через месяц тихо бы расстались.
Я задумываюсь, но тоже качаю головой. Ни к чему хорошему обман не приведёт.
— Подумай. Предложение будет в силе, — пожимает он плечами. — В следующий раз спасать не буду.
Я
