ничего не угрожает. — Отвечает он.
Но я все равно отнимаю его руку от своей груди.
— Ты все равно слаб. Побереги силы. Должен же хоть кто-то быть в форме.
— В чем? — Брови деда бегут привычным моему глазу маршрутом.
— В порядке. — Исправляюсь я.
— Малыш как? Как Принцесса? И Гряня как? Живой?
— Живой. Че ему будет?! Подумаешь хвост поцарапали! — Светка кладет мне на грудь не большой лист в который завернут лед. — На вот. Подержи холод. Лучше станет.
— Мама! — Лимиус мурлыча трется мне об руку. — Я так испугался, когда тебя накрыло. И потом, потом когда ты… Я звал, звал, а ты молчала…
И он ткнулся мордой мне в щеку.
— Ну что ты малышка, все хорошо. — Обнимаю его.
— Ой, а чем это жареным пахнет? — Очнулся гоблин.
— А этому только б пожрать! — Возмущается Светка.
Я хихикаю. Мама тоже. И вот уже мы все смеемся. Гоблин не понимая моргает.
— Вон, дарю. — Сквозь смех говорю ему. — Целую тушу свежеподжаренную. Перенеси нас поближе к Замку только.
— Хотине ближе? Пожалуйста! — И он пропадает.
В воздухе кружиться листок и плавно опускается рядом со мной.
— Э… Че это? — Все удивляются.
— Не может быть! — Выдыхаю я, перестав смеяться.
И превозмогая боль наклоняюсь к листку. Прижимаю палец. О вот по листку растекается светлое пятно превращаясь в завитки, которые побежали по всему листку.
— Но как? — Удивляется дед.
18
— А, где гоблин то? — Удивляется Светка. — И туша?
Мы переводим взгляд на то место на поляне, где только что недавно лежала туша поджаренного зверя. ЕЕ там нет!
— Это че, нас правда перенесут? — Моргает Светка.
— Ну по идее должно бы. — Отвечаю.
— Но он же говорил, что не может помогать из-за черной силы? — Удивляется дед.
— Ну да. — Отвечаю.
И вдруг слышу: " Спасибо". И эхо разносит дальше: спасибо, спасибо, спасибо… Все тише и тише…
— Что это? — Светка так и стоит изваянием.
— За что это? — Это уже Лимиус.
— Вы тоже слышали? — Удивленно спрашиваю.
— Да, а что это? — Светка опять моргает.
— Это дух! Лесной дух! — Отвечаю. — А вы мне не верили.
— Дух? — Дедовы брови отправляются привычным маршрутом — к верху.
— Ну я же говорила! Помните?
И мир схлопнулся. Я отключилась.
19
Реальность возвращалась не торопясь. Все тело ломило. Голова кружилась. Потому я не спешила открывать глаза. Чувствую меня кто-то облизывает. Открываю через силу глаза. Прямо передо мной серый котенок.
— О нет! — Простонала я. — Лимиус, малыш, прости! — И я прижимаю к груди маленького котенка.
— За что мама? — Слышу голос Лимиуса.
— Не понял? Ты же еще говорить не умеешь! Только мяукаешь… — Я уставилась на котенка в своих руках.
Какой-то он не такой. Лимиус вроде серебристого окраса весь. А тут под шеей еще и белое пятнышко.
— Лимиус сынок ты где? — Я вскакиваю.
Боль резанула по ногам. Голова закружилась. И я начинаю падать. Меня подхватывают лохматые лапы.
— Мама!
— Лимиус! — Утыкаюсь лбом в его плечо. — Сынок.
— А это кто? — Спрашивает Лимиус обнюхивая котенка у меня на руках.
— Не поверишь, но я думала что это ты! — Поднимаю повыше котенка.
— Да это вообще она! — Возмутился Лимиус.
— Э-э… Да-а?
— Да!
— А где все? — Спрашиваю опуская котенка.
— Не знаю. Никого нет. Вот тебя только нашел. И эту. — Он указал на котейку, что терлась о мои ноги.
— А Малыша звал?
— Ага, не отзывается…
— Давай еще попробуем.
— Малыш! Малыш! — Кричим мы и в голос и мысленно.
Ответа нет.
— Ну что ж. Пойдем хоть куда-нибудь. Может куда и выйдем.
— Может Мастодонта кликнуть? — Спрашивает Лимиус.
— Мастодонт! — Зову.
Никакой реакции. Тишина. Пожимаю плечами разводя руки в стороны. Ну, что тут скажешь.
— Ладно Малыш, пойдем.
И мы идем. Я опираюсь на локоть Лимиуса. Не успели отойти на пару шагов, как раздалось мяуканье.
— Че, возьмем с собой? — Лимиус встал.
— Ну не бросать же ее тут одну!
Лимиус подхватывает котейку. Мы выходим с поляны, на которой были, в лес. Лес не густой, но тоже какой-то малиновый.
— Господи мы все еще в проклятом лесу что ли? — Удивляюсь я.
— Навеное, не знаю.
— Ладно идем тихо.
Мы идем меж деревьев и прислушиваемся, вокруг тишина. Долго ли шли не знаю. Ноги стали вообще заплетаться.
— Мама тебе надо отдохнуть. — Говорит Лимиус.
— Надо поляну поискать, а то вдруг ночь уже скор наступи. Нам ночлег нужен.
Поплутав еще немного по лесу вышли на небольшую полянку.
— Вот тут и остановимся. Есть правда у нас нечего. — Вздыхаю я.
20
Котейка мяукала жалобно Я ее гладила уговаривая: " Ну не надо плакать. Маленькая успокойся уже."
— Мам, а как ты вот такие огненные шарики кидаешь? Ты же не как наш Малыш огнедышащая! — Вдруг спрашивает Лимиус.
— Не знаю, Лимиус, само как то получается. Просто думаю об этом и все. Вроде как мурашки по рукам бегут, вот как сейчас. И ладошки начинают светиться, вот как сейчас…
— Ой! — Я уже в голос вскрикиваю. — Что это?
Мои ладошки светятся, правда тускловато, но все же! По рукам пробегают мурашки. И котейка на моих руках перестает мяукать и смотря на меня вдруг мысленно говорит: "Мама!"
Я ее чуть из рук не выронила.
— Она че, говорит?! — Лимиус сделал большие глаза.
— И почему она тебе тоже мама сказала?
Э-ээ, хороший вопрос конечно. Но я сама не знала на него ответа. Вернее почему она стала говорить я еще догадывалась, но почему она меня мамой вдруг посчитала — нет.
— Смотри, — поднимаю руку, показывая еле видимо светящуюся ладонь, — вот видимо по этому она и заговорила. Ты то сам в силу роста и развития говорить начал. А тут видимо моя магия подтолкнула.
— Да, но почему мама то?
— Ну… — Я вздыхаю. — Наверное я ей понравилась. И к тому же она здесь совсем одна.
И вдруг раздается какой-то треск. Он проходит по всему лесу. Кто-то ломиться через лес и явно в нашу сторону.
— Или не одна! — Подвел итог Лимиус.
Мы вскакиваем и бежим к краю поляны, прячась за деревья. Господи, только бы не упасть, успеть добежать, — мелькает мысль. Лимиус меня сразу под руку подхватывает и тянет за ближайшее дерево. Я пытаюсь поставить такой же щит как ставил дед. Воздух немного дернулся перед нами. Получилось или нет, не пойму. И вдруг на поляну вылетает кот. Огромный такой коричневый котище. Правда Лимиус крупнее по сравнению с ним. Ой, а это не кот — коточеловек! О! Лимиус твой
