Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Слушай, как ты думаешь, у меня нормальная грудь? – вдруг спросила она у Томы.
Та посмотрела на нее удивленно, потом оценивающе воззрилась на бюст.
– Да нормальная, вроде.
К концу второго дня пребывания в общежитии Настя поняла, что Татьяну в комнате никто не любит. Это было чем-то неосязаемым, витавшим в воздухе. Девочки при Тане особо не болтали, а как только она покидала спальню – тут же принимались судачить о ней. Сама Таня этой нелюбви не замечала или ей было глубоко плевать. Девушка совсем не обращала внимания на то напряжение, которое возникало при ее появлении. И этим как-то невольно ставила себя выше остальных, выделялась на общем фоне.
Насте она нравилась. И ей было не понятно, почему все недолюбливают Таню. Ее гораздо больше раздражала настойчиво пытавшаяся с ней подружиться Тома. Должно быть, она решила, что Анастасия положила глаз на ее ненаглядного Тайгряна, поэтому стремится держать соперницу поближе. Да и Катя, постоянно наводившая красоту, тоже не вызывала особой симпатии.
Нужно было узнать о Татьяне как можно больше. Но обсуждать ее с девочками было неприятно. А попытаться самой сблизиться с той Анастасия не решалась. Не любила быть навязчивой.
Перед сном, когда свет в спальне уже потушили, и юные балерины легли в кровати, Настя выскользнула в коридор, чтобы посетить уборную. За пределами комнаты горел тусклый свет, было прохладнее, чем внутри, и пахло жареной картошкой. Странно. Даже в общежитии балетных танцовщиков ею пахнет! Словно это традиционный аромат любого общежития и не имеет значения, кто в нем проживает – спортсмены, строители, медики или кто-либо другой.
В тишине девушка услышала доносившиеся со стороны кухни приглушенные голоса. Что заставило Анастасию подойти к неплотно прикрытым дверям – она и сама в тот момент не могла сказать. Какое-то интуитивное чувство подтолкнуло это сделать. Свет в кухне был выключен, но все можно было разглядеть благодаря фонарям за окном. Настя увидела стоявшую в профиль Таню в одной пижаме, поверх которой была накинута мужская синяя олимпийка. Но самым интересным было то, что девушка прижималась к Тайгряну! Он бережно обнимал ее, целовал и вытирал ей слезы. Такая миниатюрная на его фоне, словно фарфоровая статуэтка, вылепленная искусным мастером… Ее тонкие руки вокруг его шеи, его сильные, бугрящиеся мышцами – на ее талии. Его упрямый подбородок над ее лицом. В этом всем столько возвышенной красоты и ни капли пошлости. Ими тянуло любоваться. Не подглядывать исподтишка, а именно открыто любоваться, как, например, героями кинофильма или спектакля.
– Все будет хорошо, Танюша, – нежно говорил парень, гладя красавицу по волосам и касаясь губами ее виска.
– Мне так больно, Паша, – пожаловалась она. – Может, к врачу сходить?
– Может. Только боюсь, тебе на время запретят танцевать.
– Значит, пока на обезболивающих. Схожу после премьеры.
«Вот те на! Не нравятся ему балетные девушки, значит…», – Настя поспешила бесшумно уйти.
Глава 4. Чужая тайна
Первая мысль, мелькнувшая утром, – она умирает. Настя чувствовала себя дряхлой старухой. Или как будто ее жестоко избили. Больно было не только шевелиться, но даже дышать. Где-то внутри живота болели мышцы, о существовании которых обычно люди даже не догадываются. Эйфория от вчерашнего класса растаяла вместе со сном. Одно желание – вообще не двигаться и не говорить. Но как раз оно в данный момент являлось несбыточной мечтой. Нужно вставать и плестись на занятия.
Единственным спасением были отвлекавшие от боли размышления о ее деле. Кажется, кое-что начало проясняется. У Тани тайные отношения с Тайгряном. В него же влюблена Тома. Это уже повод для ненависти к сопернице. Катя, похоже, не любит Таню из-за того, что та всюду ее обходит и более успешна в балете. Так что у Гальской есть, как минимум, двое недоброжелателей. Вряд ли кто-то из них решился бы на убийство. Но Насте казалось, что в своем расследовании она на правильном пути. Правда, Тома, скорее всего, пока не в курсе отношений соседки по комнате с предметом собственных воздыханий. Но не зря же говорят о женской интуиции. Подсознательно она что-то чувствует – отсюда и неприязнь.
Страх, что ее исключат, оказался сильнее боли. Поэтому во время экзерсиса Настя, подражая другим девочкам, старалась держаться бодро. Пока в зале не появился Мартовицкий. Одет он был не в спортивную форму, а в джинсы и рубашку. Ничего себе! Настя знала, что джинсы в те годы не каждый мог себе позволить.
Артем держался по-хозяйски. Вальяжно кивнул Ваве, словно был с ней на равных. Став у двери, молодой человек наблюдал за классом.
Настя, и так с трудом превозмогавшая крепатуру, вспомнила о его оскорбительной реплике в свою сторону. Настроение мигом рухнуло ниже плинтуса. Ей стало казаться, что он смотрит только на нее и насмехается над ее неповоротливостью, огромной задницей и блестевшей от пота физиономией.
Присутствие этого парня совершенно вывело девушку из равновесия. Его внимательный взгляд вызывал волнение, из-за которого Настя стала ошибаться и спешить. В какой-то момент она вдруг оступилась и подвернула ногу.
Резкая боль заставила опуститься на пол. Анастасия едва не вскрикнула, но сдержалась, издав лишь короткое «ай». Все остались на своих местах. Кроме Валентины и, почему-то, Тани. Хореограф принялась расспрашивать о самочувствии, а Гальская присела рядом, взяла Настину лодыжку и умело ощупала. Тонкие пальцы с удивительной силой и осторожностью касались поврежденной ноги.
– Так больно? – нахмурившись, Таня посмотрела Насте в лицо.
– Уже не очень, – прошептала та.
Татьяна повернулась к Ваве.
– Ни перелома, ни вывиха. По-моему, просто небольшое растяжение. Плохо разогрела мышцы.
Та сосредоточенно покачала головой.
– Зафиксируешь эластичным бинтом. Таня покажет как. И, в принципе, можешь продолжать класс, если в состоянии терпеть.
Настя осторожно поднялась на ноги. Скользнула взглядом по равнодушным лицам присутствующих, споткнулась о мерзкую улыбку Мартовицкого и тут же испуганно отвернулась. Вся вчерашняя уверенность в себе куда-то испарилась. Но сквозь пульсирующую боль в ноге, отчаяние и застилавшие взор слезы пробивалась мысль о том, что Таня была единственной, кто проявил к ней сочувствие. Не набивающаяся в подружки Тома, не прикидывающая добренькой Катька, и даже не педагог, которой было важнее, чтобы она продолжала заниматься. Благодарность и уважение к Татьяне отозвались теплотой в груди.
– Да, Артем, что ты хотел? – Вава уже, кажется, позабыла о пострадавшей воспитаннице и направилась к Мартовицкому.
Значит, он пришел к ней по какому-то делу! Настя облегченно выдохнула. Конечно, не мог же он явиться, только чтобы посмеяться над ней, но именно этим она сначала объяснила себе его появление.
Артем и Валентина Валерьевна вышли за дверь, о чем-то коротко переговорили, и Вава вернулась одна. Похлопала в ладоши, чтобы привлечь к себе внимание.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
