– Скорее всего, они тоже ждут своего часа, – наконец изрек он. – Кстати, ни одна английская газета того времени не опровергла существование золота. И потом, никто с абсолютной точностью не может ответить, точно ли дети Туманного Альбиона не удили в Балаклавской бухте.
Дзержинский остановился у окна, глядя, как холодный осенний ветер срывает с деревьев пожелтевшие листья. На вытянутом худом лице отразилось колебание.
– Будь по-вашему, – решил он. – Набирайте экспедицию. Мы обеспечим вас всем необходимым. Однако, – чекист секунду помедлил, – вы отвечаете за последствия, – это было произнесено таким металлическим голосом, что по телу Языкова пробежала дрожь. – В это тяжелое время страна нуждается в деньгах, и мы не можем запросто их разбазаривать. Надеюсь, вы поняли, о чем я?
Владимир Сергеевич радостно кивнул.
– Чем мы хуже ныряльщиков, доставших со дна золотые монеты?
Когда за посетителем захлопнулась дверь, Дзержинский, усмехнувшись, заметил:
– Думаю, мы не пожалеем. Эта экспедиция будет полезна во многих отношениях. Мало ли в Черном море затонувших кораблей? Водолазам работы хватит.
Он потянулся к телефонному аппарату:
– Соедините меня с Мейером. Здравствуйте, Лев Николаевич. Дзержинский беспокоит. Нет, ничего не случилось. Хочу предложить вам подготовить одну любопытную экспедицию. Да, в кратчайшие сроки. Летом она должна начать работать.
Помощник начальника Особого отдела Лев Николаевич Мейер, узнав, что хочет от него «Железный Феликс», рьяно взялся за дело. Вызвав к себе Языкова, он поинтересовался:
– Кто, кроме вас, будет участвовать в проекте?
Исследователь без колебаний ответил:
– Карпович и Даниленко.
– Как планируете спуститься на дно?
Владимир Сергеевич положил перед ним лист бумаги:
– Это чертежи глубоководного снаряда, изобретенного Даниленко.
– Любопытно. Похоже на колокол.
– Это и есть подводный колокол, – кивнул энтузиаст, – в нем могут поместиться три человека. Аппарат опускается на глубину до восьмидесяти саженей. По этому шлангу подается воздух. Кроме того, шланг служит вентиляцией. Есть даже внутреннее освещение и телефон.
– А это что? – Мейер ткнул пальцем в длинные железные приспособления по бокам. – Руки?
Исследователь улыбнулся:
– Вот именно.
Лев Николаевич почесал затылок:
– И сколько времени уйдет на создание этой диковинной конструкции?
Языков с готовностью пояснил:
– Если начнем сейчас, то сможем запустить его, в крайнем случае, в начале осени. Но мы тоже не собираемся бездельничать. Я и остальные члены экспедиции планируем выехать в Балаклаву уже весной.
Чекист улыбнулся:
– С удовольствием поеду с вами.
Владимир Сергеевич согласно кивнул:
– Вы теперь с нами на долгое время. Как и товарищ Шаткин, наш негласный замполит. Видите, я в курсе всего.
– Наша экспедиция должна начать работу до того, как закончат постройку снаряда. – Мейер, собравший членов «ЭПРОНа» («Экспедиция Подводных Работ Особого Назначения»), проводил с ними первое собрание.
– Нам нужно определиться с датой выезда в Балаклаву. Как вы думаете, когда будет готово ваше чудо техники? – обратился он к Евгению Григорьевичу Даниленко.
Изобретатель подводного аппарата с готовностью ответил:
– Чертежи уже отосланы на завод. Крайний срок выпуска – сентябрь. Так, по крайней мере, мне сказало руководство.
Лев Николаевич задумался:
