магвестник капитану Кальве, с просьбой выяснить у городской стражи Арля адрес Луизы Камуан, попросить коллег туда наведаться и зафиксировать указанную женщину в её доме до завтрашнего утра. Домашний арест, никаких ужасов.
Что ж, теперь её ждёт Лютеция, Легион и его командир, полковник Шарль Дюгесклен.
Глава 3
Легион занимал сравнительно небольшой особняк – Отель дю Ренн[2]) – на берегу Сены в Нейи, ближнем предместье Лютеции. Впрочем, большое здание в центре столице было бы и ни к чему: казармы, госпиталь, полигоны, в том числе тренировочный с особо прочным куполом, располагались в паре часов езды к северу от Лютеции, в окружении лесов. О куполе этом ходили легенды, что он выдержит даже прямой удар драконьим пламенем, во что Лавиния не верила. Хотя бы потому, что в последний раз дракона – огнедышащую неразумную ящерицу размером побольше коровы – видели лет триста назад, и то никаких достоверных подтверждений не осталось, только рассказы.
Отель дю Ренн был построен в форме буквы «П», центральная часть в три этажа, а боковые, крыльями обнимавшие мощёный двор – двухэтажные. По прямой обычной логике, кабинет главы ведомства должен был находиться в центральной части здания, на верхнем этаже. Но когда это в действиях Легиона прослеживалась логика? Он и силён своей абсолютной непредсказуемостью…
Поэтому Лавиния подошла к дежурному, представилась и активировала печать на левой руке. Та засветилась зелёным, и дежурный офицер козырнул:
– Госпожа коммандер, вас ожидают. Суб-лейтенант, проводить!
Суб-лейтенант, невысокий, смуглый и очень гибкий, словно кошка или мангуст, вытянулся и щёлкнул каблуками. Потом отступил в сторону и показал… «Хм, странно!» Не на лестницу, а в боковой коридор, который в нормальном обычном доме вёл бы на кухню.
Кабинет Дюгесклена был в левом флигеле на втором этаже, и окнами смотрел в парк. Когда секретарь, хромой и седой, но с отличной выправкой, пригласил её внутрь, командир Легиона стоял у окна и смотрел в парк.
– Господин полковник, к вам коммандер Редфилд, – доложил секретарь.
– Спасибо, Бове, идите. Или вы хотите кофе, Лавиния?
– Пожалуй, нет, к кофе я всего лишь терпимо отношусь. А вот от чашечки чаю из вашей знаменитой коллекции не отказалась бы.
– Хорошо! Бове, накройте на столике, я сам заварю, – Дюгесклен криво усмехнулся.
Давнишний шрам искажал его левую щёку, получалась скорее не улыбка, а страшноватая гримаса. Впрочем, полковника это заботило мало, и убирать шрам магическими методами он не пожелал.
Госпожа Редфилд, не дожидаясь приглашения, уселась в кресло и с любопытством стала наблюдать за действиями Дюгесклена. Знакомы они были давно, да и сложно было бы остаться не знакомыми двум столь важным лицам из окружения короля Луи. И о его коллекции самых лучших, самых ароматных, самых редких сортов чая она была наслышана, но вот попробовать один из этих напитков довелось впервые.
Чай был заварен, чайничек накрыт белоснежной салфеткой, бесшумно появившийся секретарь принёс вазочку с какими-то печеньями, а Дюгесклен всё возился у столика: согревал чашки, что-то шептал над заваркой, уменьшал нагрев под спиртовкой, гревшей воду…
– Ну и как? – спросил полковник у Лавинии, когда она допила последние капли золотого напитка.
В голосе звучал трепет, словно у художника, впервые показавшего законченную картину своему старшему собрату.
– Потрясающе! – ответила госпожа Редфилд со всей возможной искренностью. – Наверное, лучше я пила только однажды… Не обижайтесь, Шарль, это было у его величества Кристиана. Он ваш собрат по увлечению, но его коллекция несколько больше.
Дюгесклен снова усмехнулся.
– Ладно, с королём Бритвальда я конкурировать не стану. Итак, Лавиния, что вас привело в Отель дю Ренн?
– Один из ваших бывших легионеров, Клод Тезье. Он умер несколько дней назад.
– Раз уж вас заинтересовало это дело, надо полагать, не своей смертью?
– Нет. Магическое воздействие, вызвавшее то, что тамошний маг-медик назвал «разрыв сердца».
– Вот оно как… – забывшись, командир Легиона потёр шрам. – И что теперь вы хотите узнать? Кстати, а почему смертью рядового отставника занимается такая фигура из Службы магбезопасности?
– Потому что Клод Тезье не был мне чужим. Последние годы он управлял моим поместьем близ Арля.
– В Провенсе… Ну да, я знал, что он решил вернуться домой.
– Да.
– Ну что же, спрашивайте. Что можно – расскажу.
«А если мне понадобится узнать что-то, что ты сочтёшь секретом? Нет, дорогой мой Шарль Дюгесклен, тебе придётся ответить на все мои вопросы. Я не постесняюсь обратиться к его величеству за приказом!».
И Лавиния, удовлетворённая таким решением, уселась поудобнее.
– Хорошо, начнём. Почему Клод прослужил так мало, всего восемь лет?
– Почти два срока, – пожал плечами полковник. – Совсем не все остаются на службе до смерти.
– Не все, – госпожа Редфилд не стала спорить. – Вот вы сами сколько уже лет в Легионе?
– Столько не живут, – жутковатый шрам снова зашевелился на его левой щеке. – Больше сорока.
– Больше сорока, немало. И что, помните всех, кто служил рядом с вами за эти годы?
Дюгесклен замолчал, и молчал долго. Так долго, что Лавиния налила себе ещё чая и забросила в рот кусочек печенья. Она не торопила собеседника, понимая, что тот взвешивает все за и против. Что можно ей рассказать, а что оставить за семью печатями?
Наконец он пошевелился, сложил пальцы домиком и в упор взглянул на неё.
– Вам придётся дать клятву о неразглашении.
– Согласна, но с оговорками. Кроме случаев, когда умолчание может принести смертельный вред мне, моим близким или стране.
– Согласен.
– Кровь, огонь и холодное железо?
– Да.
Камин в кабинете по летнему времени, разумеется, не горел, но для двух магов-боевиков это не было проблемой. Дюгесклен бросил в его холодную пасть несколько искр, и дрова дружно занялись, потянуло жаром. Лавиния вытащила из пространственного кармана небольшой и очень острый стилет, ткнула в свой палец, уронила каплю крови в огонь и проговорила положенные слова. Огонь полыхнул особенно ярко и погас.
– Симпатичная игрушка, – небрежно сказал полковник.
– Да, подарок старинного знакомого, которому я как-то помогла, – с такой же рассчитанной небрежностью ответила она.
Через мгновение оба прыснули и расхохотались.
– Монсиньор Паоло Гвискарди, архиепископ Венеции, – добавила госпожа Редфилд, отсмеявшись. – Прислал подарок к Перелому года.[3])
– Очень интересный набор заклинаний на нём накручен.
– Мне тоже нравится. Потому и ношу в пространственном кармане, а когда есть свободное время, достаю и пытаюсь разобраться, что же там ещё есть. Нашла, помимо заклинания от потери, кражи и прочего, невозможность обернуть против хозяина и что-то ещё, пока непонятное.
– Разберётесь, – сказал Дюгесклен уверенно.
– Думаю, да… – Лавиния вернула стилет на место, потёрла место прокола,
