вполне может быть одинок: на запястье не было брачного браслета.
Он ведь специально стянул рубаху и прошелся так близко, что едва не задел меня плечом. Старался меня сконфузить? А торс у него, надо признать, больше подходил бы для воина, чем для представителя мирной профессии. Хотя опыт по части торсов у меня небольшой.
Какой же идиоткой я себя почувствовала, когда девица, ожидавшая в коридоре, назвала имя. Мэтр Ланселот. Мэтр Ланселот Даттон. Граф. Я просто физически ощутила, как между нами разверзлась пропасть. Мало того что он мой непосредственный руководитель, так еще и наследник древнейшего рода.
«Ну вот так! – сказала я себе строго. – Вот и все. И думать не смей!»
Я сделала большой глоток кофе, вздохнула и поставила чашку на столик.
– Рада знакомству, мэтр Ланселот. Разрешите представиться еще раз, меня зовут Грейс Амари, и я прибыла в вашу больницу из университета святого Умберта для прохождения летней практики.
– Я тоже рад, монна Амари, – ответил он, учтиво улыбнувшись кончиками губ.
– Просто Грейс… Не монна.
Впервые я чувствовала неловкость за свое происхождение. Но чего мне стыдиться? Ведь всего, чего я добилась в жизни, я достигла благодаря собственному упорству. Поступила в университет, отличной учебой выбила бюджетное место, получаю стипендию за знания, а не за красивые глаза или… другие заслуги перед преподавателями. Ходят слухи, что некоторые из профессоров не брезгуют предложениями хорошеньких, но не самых старательных студенток.
Мэтр Ланселот молча выслушал краткую историю моей жизни, уместившуюся в несколько предложений. Родители держат швейную лавку в маленьком городке. Не таком маленьком, как Свиное Копытце, но тоже небольшом: одна центральная улица, ведущая к ратушной площади. Всего и достопримечательностей, что фонтан, построенный десять лет назад к приезду короля.
Родители ждали, что однажды старшая дочь продолжит их дело. Помню, как сидела за раскройным столом, а отец терпеливо объяснял мне, какую шерстяную ткань лучше выбирать на юбку, а какую на пиджак. Однако я уже тогда мечтала совсем о другой судьбе. И нитки с иголками интересовали меня лишь потому, что с их помощью можно наложить швы на рану… Я штопала плюшевых зайцев и медведей, а родители радовались, думая, что я пойду по их стопам.
Вот я огорошила их своим заявлением, что отправляюсь в столицу, чтобы поступить в университет святого Умберта! К счастью, родители любят меня и приняли мой выбор. Даже собрали в дорогу деньги, которые откладывали на приданое.
– Нечего реветь, мать, – одернул отец плачущую маму, которая уже прочила мне судьбу старой девы. – Коли у девицы есть голова на плечах, то и муж ей особо не нужен!
Я на себе крест ставить не собиралась, но и о замужестве, конечно, еще не думала. Сейчас главное – выучиться и получить диплом.
А мое место за прилавком займет Верика, младшая сестренка. Вот уж кто всегда любил раскладывать товары и общаться с покупателями!
Подробностей личной жизни мэтру Ланселоту я открывать не стала. Ограничилась лишь необходимыми сведениями.
– Да, совсем забыла! Направление на практику!
Я вспомнила, что оставила направление дома. Мэтр Даттон качнул головой:
– Принесете завтра. Я вижу, что вы не самозванка.
С этого незабываемого дня и началась моя практика в больнице.
Не успела я и глазом моргнуть, как пробежала неделя. Я вставала с первыми лучами солнца и, наскоро перекусив, выходила из дома. Аккуратные прически, шелковые перчатки и прочая дребедень были забыты. Волосы собраны в пучок на затылке, а повседневной одежной стало мое дорожное платье – немаркое и удобное. Голубое я отстирала от крови и оставила до лучших времен: если вдруг в выходной захочу прогуляться в город. Но выходных пока не предвиделось, а все, чем я любовалась в Свином Копытце, – участок переулка между домом госпожи Тоби и серым зданием больницы.
Не знаю, положены ли мне вообще выходные. Мэтр Ланселот, видно, отдыхать не собирался, а я не решалась спрашивать.
Возвращалась я в комнатушку уже на закате, падала на кровать без сил: иногда случался такой наплыв пациентов, что и не присесть. Сложных случаев, как в первый день, пока не попадалось, но раны, порезы, переломы, отравления и прочие мелкие неприятности водились в избытке.
Завтрак я проглатывала, почти не жуя, надеясь, что госпожа Тоби не явится поговорить по душам, как утром второго дня. Хозяйку пансиона разбирало любопытство. Мэтр Ланселот и его бегство из столицы были поводом для сплетен и пересудов, и разговоры эти, похоже, не стихали уже много лет. Никто точно не знал, что заставило его приехать в Свиное Копытце.
Гоблинка уселась рядышком, подперла щеку ладонью и принялась задавать вопросы. Правда ли, что мэтр Ланселот холоден, будто ледышка? От одного его взгляда по коже девиц бегают мурашки? Я отделывалась общими фразами, а то и вовсе молчала, делая вид, что усиленно жую.
– Ты ведь слышала, голубушка, что наш целитель опозорил в столице девушку и отказался на ней жениться? – заговорщически произнесла госпожа Тоби. – Думаю, это и есть настоящая причина, почему он сбежал в нашу глушь.
Я едва не подавилась от таких новостей!
– Опозорил?
– Совратил. Ты с ним поосторожнее, милая. Ты вон какая хорошенькая! Так что попользуется между делом и бросит, и глазки твои не помогут. Если уж со знатной девицей церемониться не стал, то тебя и подавно не пожалеет!
Очень муторно стало на душе. Мэтр Ланселот пока вел себя безупречно, но кто знает… А если вспомнить, как он рубаху через голову стянул…
Нет, ерунда! Я тряхнула головой, запретив себе думать, что руководитель практики может оказаться человеком без чести. Но ведь целители вовсе не всегда оказывались безгрешными людьми. Забота о пациентах – это одно, а постель тоже кто-то должен согревать…
Я поклялась себе, что немедленно пресеку все попытки общения вне стен больницы, но не подумала, что вне стен больницы – это и выезды к пациентам тоже.
– Сегодня отправляемся на объезд беременных, – с порога сообщил мне руководитель. – Посмотрите, в каких условиях живут пациентки: это тоже часть практики. Возможно, позже вам придется навещать их самой.
– Да, конечно, – только и сказала я.
*** 9 ***
Стояло солнечное летнее утро, легкая паутинка облаков напоминала кружево на синем атласе неба, теплый ветер доносил из парка запахи цветущих растений, перебивающие даже вонь мусорных куч, сваленных в подворотнях. Я вдруг ощутила безотчетную и глупую радость, для которой не было причин, кроме этого светлого утра, моей юности и любимого дела.
Мобиль мэтра Даттона ждал нас на заднем дворе. Эта рабочая лошадка
