Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
молоками самцов, дал постоять полчаса. После расклеил по плоскому камню, который отнес на прогреваемое солнцем мелководье. Часть зародышей обязательно вызреет, превратившись в шустрых мальков.
Есть вещи простые настолько, что их не объяснить. Мир вокруг нас — живой. Это явственно начинаешь ощущать, когда долго находишься вне цивилизации. И мы, люди ему не нужны. Он прекрасно существовал до нас, и отлично сможет после. Да еще, боюсь, и вздохнет с облечением.
Природа щедрая и терпеливая. Все что есть у нее — бери даром. Никакой платы она не требует. Но нам мало. Нам нужно покорить и обуздать. Кого покорить и обуздать? Мать свою?
Вот — сухая палка. Она выросла из крохотного семечка. Если вдуматься, какой удивительный механизм заложен в то семечко, голова кружится. Рыба вот, ее разобрать на куски ничего не стоит, несколько движений ножа. А попробуй, собери, так, чтобы поплыла! Если ты с окружающим миром пренебрежительно, по-хамски — жди ответку. И так прилетит, что встать не сможешь. Это даже не разумом понимается, не логикой, а каким-то базисным, первородным чутьем.
Я подкатил в костер бревно, перед собой на чурбаке утвердил горячую сковородку с жареной щукой. По случаю новоселья плеснул в кружку медицинского безакцизного. Прикрыл глаза, сделал медленный вдох и прислушался.
Было хорошо.
Каждое утро начиналось одинаково: Балабан встречал меня с пластиковой миской в зубах. Явно на что-то намекая.
Я ежился от холода и, зевая, делал отмашку в сторону:
— «Няма-няма» там. Много…
С двухразового прикорма мы перешли на вечерний. Я пытался как-то стимулировать охотничьи инстинкты своего товарища по счастью.
Балабан недоверчиво отправлялся рысить по округе, впрочем, все расширяя радиус поиска. И я с удовлетворением стал замечать, что он периодически возвращался то с грязной мордой, значит добывал мышей или кротов, то с налипшими на нос перьями, значит схомячил какую-то пичугу. Время от времени из леса доносился истерический фальцет, это белка, наглая рыжая еда, дерзко проносилась перед самой пастью и скрывалась в ветвях.
Ощутимо теплело. Солнце растопило лед на заводях и подъедало теневые проплешины рыхлого серого снега в налипших иголках. Не желая упускать ни дня, я приступил к возделыванию грядок. Здесь лето короткое, если культура не наберет девяносто-сто дней роста, считай, все зря. Конечно, южные широты, они более привлекательны в плане земледелия, да и почвы там куда жирней. Но найти в сплошной череде населенных пунктов сколь-нибудь пригодный для игры в прятки лесной массив нереально. Что-то мне подсказывало, что в ближайшей перспективе там будет негде упасть яблоку. Цены на продовольствие взлетят, народ хлынет из городов поближе к земле. Здесь бы не нашли…
Я со своей страстью к уединению вообще чуть не в тундру планировал забраться, за полярный круг. Вовремя спохватился. И нашел, кажется, разумный баланс. Да, тут довольно северно. Но от моря далеко и климат континентальный. То есть лето должно быть жарким. Люди, вон, с дачных шести соток забивают подполы. Что я, хуже?
Начать предстояло с теплиц.
С местом я определился быстро. Солнечная, защищенная от ветра, поляна в шаге от лагеря прекрасно подходила для поставленной задачи. Рядом тек ручей, близко таскать воду для полива. На пригреваемых склонах уже пробивались первые стрелки травинок.
Через равные промежутки я вбивал колья, которые связывал аркой из ветки. Размер подбирался так, чтобы растянутая вдоль пленка, имела напуски с обоих сторон, и их можно было присыпать или прижать булыжниками. Парник я соорудил быстро. А вот с возделыванием почв пришлось повозиться.
Под слоем дерна оказался серый песчаник вперемешку с корнями, галькой и камнями побольше. Я перекапывал скудный подзол, с ужасом осознавая, что такими темпами на сооружение нескольких участков уйдут месяцы. Местами плодородный слой оказывался толщиной всего в несколько сантиметров, сразу под ним начинался песок. В расчете как-то сдобрить бедную почву я начал таскать с болота торфяник, чтобы перятяпать его с тем, что есть. Потом как-то сообразил, что отсыпать грядку заново получается гораздо быстрей.
Верхний слой торфяника представлял собой жидкую грязь, в то время как внизу еще все заледенело. Чтобы не переносить лишнюю воду, рискуя заработать грыжу и оторвать дужки ведер, я вынужденно занялся мелиорацией. Торф предварительно нарывал в бурты и прокапывал осушительные канавы. Периодически проваливаясь по место, где ноги теряют свое гордое название. Казалось, мои руки стали на десять сантиметров длиннее, я валился от усталости, но дело пошло.
Я любовался образцовой, отсыпанной по шнуру грядкой, и, не откладывая в долгий ящик, приступил к высадке семян. Днем мой огородик принимал солнечные ванны, а вечером, когда температура падала, я укрывал парник пленкой. Даже, когда случались ночные заморозки и утром на земле белел иней, в теплице держался устойчивый плюс. Когда я закончил со второй грядки, в первой уже проклюнулись первые всходы.
У меня получалось.
Такого порыва воодушевления я не мог припомнить за последние годы. В своей городской квартире я не хотел просыпаться. Понимая, что впереди пустая суета и унылый однообразный день, лучшим временем из которого будет следующий сон. Я стаскивал себя за шкирку усилием воли и шел жить. А здесь выскакивал из палатки с первыми рассветными лучами и бежал, как ошалелый, таскать тяжеленые ведра. И дело не в том, что я боялся не успеть. Мне нравилось. Нравилось, и все! Не могу объяснить почему.
На пике энтузиазма я замахнулся еще на две грядки, и потащил их одновременно. И почти, надо сказать, закончил. Когда нежданно-негаданно пришел северный циклон, а вместе с ним морозы. Напрасно я убеждал столбик термометра, что сейчас середина мая, что не может быть днем минус пять. А тем более… минус семь… Посевы в обоих теплицах жухли на глазах. Если это кратковременные заморозки, еще есть шанс, что отживутся. Но к вечеру замела метель, температура упала до минус девяти. И я понял, что шансов нет.
Чем обогреть парники? Там нужно-то совсем немного. Чем?
В отчаянии, я выкладывал между рядами всходов раскаленные на костре камни. Это давало эффект, но очень краткосрочный, тепло быстро выдувало. Едва заканчивал с одной грядкой, как нужно было заниматься другой. Но в принципе, способ можно было признать рабочим. Если не спать, не есть и больше ничем не заниматься.
И тут меня осенило. Можно подать тепло в парники и при этом их не сжечь, если сделать печь на улице. По такому принципу устроена коптилка.
Между двумя теплицами я выкопал яму глубиной в метр. Дно и стенки ее выложил булыжниками. В стороны прорыл два косых воздуховода, так,
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 21
