Книга В паутине лжи - Аля Даль

— Ни в коем случае, господин Руссе, — сказала я, чтобы, во-первых, наш разговор не превратился в перепалку, а во-вторых, хотелось побыстрее уйти, прекратить пытку омерзительным запахом. — Дайте, пожалуйста, книгу, я распишусь и пойду работать.

Старик презрительно фыркнул и бросил табель на стойку прямо перед моим лицом. Сложив губы, я сдержалась, чтобы не выразить накопившееся за годы работы при канцелярии возмущение, сопроводила строчку с моим именем и вымышленной фамилией подписью и в спешке принялась уходить.

— А пальто? — возмутился мужчина таким тоном, будто бы я его украла, а не проигнорировала требование сдавать верхнюю одежду на входе, которое, впрочем, мало кто вообще соблюдал.

— Спасибо, но я скоро ухожу, — ответила я, шагая по коридору быстрым шагом.

— Жалобу напишу! — угрожал он своим любимым методом. Хорошо, что пока только на словах. Оказался не настолько мерзким человеком, чтобы воплощать угрозы в жизнь и писать доносы.

Проигнорировав брань в мою сторону, я пролетела по пустынному коридору в самый конец, где и находилась дверь с заветной табличкой “О”. Дернув ручку, я тяжело вздохнула и постучала трижды. Затем отступила назад, чтобы не задело открывающейся дверью. Внутри послышались неспешные шаги.

— Кто? — спросил знакомый голос.

— Конь в пальто, — я закатила глаза. Послышалось шевеление ключа в замке. Дверь отворилась, на пороге меня встречал буднично радостный Гаетан. Рыжие кудряшки придавали его лицу некую детскость, а веснушки, обсыпавшие нос и большую часть щек, подчеркивали озорной характер и склонность к азарту. Было в нем еще одно серьезное достоинство: мы друг другу физически не нравились, а поэтому хорошо сработались.

— Ну здравствуй, конь, — он распахнул для меня свои объятья, а я недовольно покачала головой и прошла мимо, провожаемая насмешливым взором Гаетана.

Мое рабочее место никак не изменилось с момента небольшого “отпуска”. Все тот же утренний завал, который я разгребала только к вечеру, а если дела вынуждали покидать канцелярию, что частенько бывало, то на следующий день меня приветствовала стопочка побольше.

— Кто-то работал за меня? — удивилась я. Сняв пальто, повесила его на спинку стула и уселась, чтобы как можно быстрее оценить фронт работ.

— А как же, — ответил Гаетан. — Еще бы Моррис оставил тебя в беде.

Я глянула направо — там пустовало рабочее место моего бывшего любовника. Он всегда был предельно пунктуален: не опоздал на работу, даже когда получил серьезное ранение.

— Кстати, где он? — поинтересовалась я.

— Пес его знает, — Гаетан пододвинул свой стул к моему рабочему месту и нахально положил локти на поверхность, подпер ими любопытную рожицу. — Лучше расскажи, как ты умудрилась оказаться в главном управлении и что делала целых три дня.

— Что делала, что делала, — я отсматривала бумаги, изредка бросая на собеседника недовольный взгляд. — Лежала.

— Не в постели шефа случайно?

Я подняла на него испепеляющий взгляд. Сжала бумаги в руке и замахнулась.

— Тише-тише, ходячая бестия, — продолжал издеваться Гаетан. — Я же просто так сказал. И не думал, что угадаю.

Отложив бумаги, я сложила руки перед собой и склонила голову.

— Гаетан.

— Да, принцесса? — продолжал он иронизировать.

— Беги.

Гаетан сорвался со стула, побежал в сторону своего рабочего места, хохоча и показывая язык. Платье оказалось очень неудобным, поэтому пришлось дважды обогнуть стол, прежде чем победно прижать соперника к полу, безжалостно щекоча через рубашку.

— Когда же вы повзрослеете… — пробурчал знакомый голос со стороны входа.

Пока мы бесились, Моррис успел незаметно открыть дверь и замереть на пороге, устало наблюдая за очередной нашей дружеской потасовкой. Растрепанные тёмные волосы, обычно зачёсанные назад, падали на высокий лоб. Морщины по бокам глаз как будто стали глубже за те три дня, что мы не виделись, но взгляд на меня был все тот же — ласковый и бесконечно печальный.

— Как дети, ей-богу, — добавил он, закрывая за собой дверь на ключ. В другой руке Моррис держал букет белых хризантем, очень дорогих, но нелюбимых мной цветов. Подойдя ко мне, он протянул руку, дабы помочь встать с пола. — Это тебе. С выздоровлением.

Моррис вручил мне букет, и мне так хотелось его не принимать, но повод в этот раз он выбрал не связанный с нашими бывшими отношениями, а значит, обижать отказом нет смысла.

— Спасибо, — скромно улыбнувшись, я положила цветы на ближайший стол и пошла искать вазу. Пусть радуют глаз где-нибудь на подоконнике.

— И все-таки, — Гаетан встал, отряхнулся и как ни в чем не бывало продолжил меня донимать. — Что произошло?

— Я поймала двух сутенеров, довела их до штаба, но неудачно вырубилась и их за неимением доказательств отпустили, — рассказывала я, подставляя стул, чтобы достать вазу с антресолей. — Теперь нужно как можно скорее наведаться в их укрытие, и если не поймать, то хотя бы нарыть улики, чтобы убедиться, что я еще не совсем сбрендила. Никаких шуток по этому поводу, Гаетан. Дело серьёзное.

— Ну что ты, какие могут быть шутки про ситуацию, в которой ты случайно, — Гаетан интонационно подчеркнул последнее слово, — встречаешься с сутенерами и сдаёшь их?

— Наведаемся туда вместе, — утвердил Моррис, протирая лезвие фамильного кинжала, с которым не расставался даже ночью.

— Только переоденусь.

Гаетан забрал у меня вазу с цветами и поставил ее на свой стол рядом с письменными принадлежностями. Моррис недовольно посмотрел в нашу сторону, но ничего не сказал, лишь начал начищать кинжал усерднее.

Форма все ещё не высохла до конца, но идти в платье на вылазку — глупая затея. Вдруг торговцы людьми настолько глупы, что до сих пор остались там, и придётся их задерживать? А если в этот раз они сумеют убежать? Как догнать кого-либо в юбке до пола? Пришлось пододвигать ширму, которой Гаетан отгораживался от меня, к моему рабочему столу, чтобы по-быстрому разделаться с платьем и облачиться в удобную мужскую одежду. Брюки высохли почти полностью, разве что были немного сыроваты в голенях, а вот рубашка неприятно липла к коже в районе груди. Ладно, все равно без пальто не пойду. С ним и платком продуть не должно.

— Сколько их там? — поинтересовался Гаетан. Вернув ширму на место, я ожидала увидеть, что он погружён в бумажную работу, но, к удивлению, он зачем-то выложил на стол метательные ножи стройным рядом, пересчитывая количество, как обычно делал перед любой маломальской вылазкой. С нами собирается, что ли?

— Было двое, но из-за болезни я вообще никак не обследовала дом, а просто схватила подозреваемых и привела в штаб. Так что может оказаться и больше, — объяснила я.