Нам предстоит стать боевыми товарищами, поверь, это не пустые слова… От степени доверия между нами будут зависеть наши жизни. Если ты продолжишь быковать… — парень приблизился вплотную к лицу бандита, после чего холодно и пугающе улыбнулся. — Я убью тебя.
— Сима, вернись на свое место, никто тебя не выгоняет, — с тяжелым вздохом позвал Рик.
— Спасибо… Простите за неудобства… Я правда не хотел бы вам их доставлять…
— Не хотел бы — шел бы к остальным мортам, — отозвался сын торговца.
— Достаточно, — оборвал Наиль зарождение очередного неприятного разговора.
— Но с этим нужно что-то решать, — произнес Рик. — Я рожу на ночь в два слоя заматываю, а все равно не помогает.
— Решим, дайте пару дней, хорошо? Сима, не расстраивайся, ты не виноват в том, что с тобой происходит.
— Я это знаю, Нил. Серьезно, лучше бы тебе быть десятником…
— Черта с два, — отозвался парень, укладываясь спать.
На следующую ночь ситуация едва не повторилась. Кирпич, наслушавшись историй о Наиле, гонор убавил, но все равно продолжал всех настраивать против Симы. В конце концов, полукровка вызвался на ночное дежурство, временно избежав неприятного разговора.
«Иди-ка за ним, парень. Нехорошая решимость у него в эмоциях», — посоветовал клинок. Казалось, за его словами стояло что-то глубоко личное, но посвящать в это ученика он совсем не собирался.
Наиль не был дураком. Он быстро выскочил из палатки седьмого десятка, после чего по свежим следам проследовал за ушедшим в глубь лесочка Симой. Благодаря ночному зрению ему не составило труда проследовать за своим десятником.
Сима стоял на ветке дерева с петлей из собственной рубахи на шее. Его худощавое тело дрожало от ночной прохлады.
Все же, как странно выглядят эти морты! Широкие плечи и крайне узкие талии, худощавое тело, напоминающее обтянутые кожей скелет. Но при всем этом они невероятно сильны!
— Стой, идиот, не прыгай! — позвал Наиль.
Сима взглянул в его сторону, после чего грустно усмехнулся и… спрыгнул.
Наиль, понимая, что не успевает, метнул меч. Зиргрин постарался добавить собственной силы для ускорения благодаря чему смог перерезать веревку до того, как она натянется.
«Как неудобно в этой маскировке под полуторник. Едва не промахнулся.»
«Спасибо», — с облегчением проговорил Наиль.
Сима упал на землю, где и остался лежать. Его тело сотрясалось от судорожных рыданий. Мужчины редко плачут, но парня, видимо, совсем заела такая жизнь.
— Зачем? Нил, зачем?
— Ты дурак, Сима? Из-за Кирпича вешаться? Серьезно?!
Пальцы Наиля быстро ослабили узел на шее полуморта, после чего он снял и отбросил в сторону эту импровизированную веревку.
— Думаешь, причина в этом ублюдке? Думаешь, я не вижу, как ко мне относятся? Вы все говорите, что от меня воняет, но я не чувствую этого запаха! Ощущаю запах от следа прошедшего неделю назад по земле кабана, а вони от себя не чувствую!
— Да знаю я, что ты не виноват в этом. Такая у мортов физиология.
— Я! НЕ! МОРТ! — прокричал, поднимаясь с земли, Сима. — И никогда им не стану! Я не стану одним из этих ублюдков! Ни за что!
— Так, — вздохнул Наиль, доставая из сумки ту самую флягу с успокоительным. — Глотни-ка, а уже потом поговорим.
— Что это?
— Да если даже яд — тебе какое дело? Ты же только что повеситься хотел.
— Пошел ты, — огрызнулся Сима, делая несколько глотков из фляги. Через некоторое время он стал заметно спокойнее, что и требовалось Наилю.
— Полегчало?
— Не особенно. Слушай, Нил, тебе действительно не противно сидеть рядом со мной? Когда ты на тренировке позволил к себе прикоснуться, мне показалось, что ты не знаешь обо мне…
— Не знаю, да и что с того. Ну запах, ну руки холодные… Я как-то по заданию своего наставника две недели в выгребной яме просидел. И не спрашивай, чем я там питался. Поверь, в сравнении с тем, как несло после той истории от меня, ты пахнешь розами.
— Да ладно, — хмыкнул Сима. — Зачем он это сделал с тобой?
— Тренировка. Нужно уметь приспосабливаться к любой обстановке.
— Все равно, зря ты не дал мне подохнуть…
— Почему это? Пока ты жив — твоя судьба в твоих руках. А после смерти ты уже ни на что не влияешь.
— Ты не можешь понять, да? Посмотри на меня, как думаешь, я бы пользовался популярностью у женщин? Человеческих женщин? Молчишь? Вот подумай еще над одной вещью. Как тогда мог появиться полукровка, вроде меня? Мою мать изнасиловал морт. Она тронулась умом из-за этого, но меня родила. Сперва все было хорошо. Она была странной, но заботилась обо мне… Пока в пятнадцать у меня не стали проявляться первые признаки. И тогда же у матери начали случаться особенно сильные приступы болезни. Она кричала на меня, унижала, но все равно продолжала заботиться. Даже несмотря на то, что с каждым днем я становился все сильнее похож на ее насильника.
— Сочувствую…
— Я не закончил, — прервал Сима Наиля. — Этот ублюдок, как оказалось, следил за мной. Ждал, пока я расту. И вот, стоило признакам мортов начать проявляться во мне, как эта мразь объявляется, требуя от меня бросить мать и присоединиться к его семье. Конечно, я послал этого урода. И знаешь, что он сделал? Он убил ее. Убил мою мать, после чего сказал, что я сам скоро приползу к нему, так как морту среди людей нет места.
— Поэтому ты вступил в армию?
— Да, подальше от него. Заключая договор, я поставил главным условием, что меня не отправят к мортам. До тех пор, пока я не начну питаться мертвечиной или на меня не начнут жаловаться товарищи из-за специфики мортов, они не могут меня отправить к остальным. Но я не стану одним из них. Лучше умереть, чем превратиться в такого же подонка…
Звонкий шлепок разнесся эхом по влажному лесу. Опешивший от такого Сима потер затылок, отодвинувшись немного от Наиля.
— Ни хрена себе у тебя сила, парень. Даже меня проняло…
— Надоело слушать, как ты сопли на кулак мотаешь. Твой папаня, конечно, ублюдок, но при чем тут ты? С чего вообще ты взял, что остальные морты — такие же уроды? Я думаю, тут как с людьми. Есть нормальные, а есть подонки.
— Многих ты
