только в твоем отце, но теперь понимаю, что случилось на самом деле.
Женя промолчала, лишь захрустела еще одним кусочком печенья.
— Что ты планируешь делать дальше? — спросил Саша. — Так и будешь оставаться в этом… месте?
— Почему бы и нет? — она пожала плечами. — Там я слишком ужасно поступила для того, чтобы иметь право вернуться. Да и не ждет меня там ничего хорошего.
— Женя, но ты же ведь даже не знаешь, что это за место такое! Где оно, что оно, кто тут вообще живет. Об это ты не задумывалась? — Саня негодующе всплеснул руками.
Она отвернулась.
— Не все ли равно? — тихо проговорила девушка. — Здесь тихо, спокойно. Я большего не хочу.
— И тебя не беспокоит, что ты ничего не знаешь об этом месте?
— Ни капли. Постепенно я все равно узнаю его.
— А если он не такой как тебе кажется?
Женя рассмеялась.
— Мне абсолютно все равно, поверь. Даже если меня тут расчленят и сожрут, то мне будет все равно, потому что последние дни я провела в спокойствии.
Эти слова явно ужаснули Сашку. Он подался вперед и схватил Женю за руку.
— Ты что такое говоришь?! — воскликнул он. — Тебе жить надоело?! Давай возвращаться домой, не дури. Тебя мать дома ждет.
Женя заколебалась буквально на миг, но потом тряхнула головой и встала.
— А у меня вечером карнавал. И мне нужно готовиться.
Когда обычные березы в зеленом кружеве своих крон сменились голыми, покрытыми копотью стволами, Заячья Маска понял, что его занесло во владения Горелого. Здесь земля была укутана серым пеплом. И он же снежными хлопьями валился с когтистых крон деревьев. Животные в эту часть Леса почти не забредали, лишь изредка залетали какие-нибудь отчаянные или дурные птицы, садились на хрупкие ветки, издавали пару тревожных криков и возвращались восвояси.
В самой глубине леса стоял крошечный домик, больше похожий на охотничью заимку. Возле дома располагалась скамейка, на которой обычно сидел хозяин, с тоскою глядя вдаль или же читая какие-то старые газеты.
Мужчине было за сорок, но его лицо больше походило на стариковское. Глубокие морщины впились в его кожу, трещинами расходясь от глаз, рта и лба. Да и в коротко стриженных волосах было очень много седины. Он был похож на обычного работягу, но неизмеримая тоска в глазах придавала ему какого-то печального, хрупкого благородства.
— Здравствуй, Горелый, — в некотором замешательстве Заячья Маска остановился рядом со скамьей. Он не знал, зачем Тропа привела его сюда.
На коленях, покрытых старыми трениками, мужчина держал газету с лицом какого-то политика и громким заголовком в полстраницы.
— Привет, — тихо проговорил мужчина. — Тебе что-то нужно?
— Да нет, — он сел рядом на скамейку. — Просто случайно забрел.
— Чай будешь?
Заячья Маска едва заметно кивнул. Горелый поднялся, отложив в сторону газету, и быстро сходил в свой дом. Спустя минут десять он вышел и протянул Заячьей Маске эмалированную кружку с нарисованными на ней ягодами, вторую такую он взял себе. Обе кружки исходились паром с мягким приятным запахом мяты.
— Спасибо, — Заячья Маска пригубил чай, осторожно приподняв самый краешек маски.
— Как у тебя дела? — Горелый иногда напоминал заботливого дядюшку.
— Да нормально, готовлюсь к Карнавалу… в Лес пришел незнакомец, — и, прихлебывая мятный чай, Посланник рассказал обо всех событиях дня.
Горелый лишь кивал и крутил в руках свою кружку.
— А что, если этот чужак пришел один? И Лес по ошибке переместил его?
Заячья Маска затряс головой.
— Такого быть не может. Лес перемещает только тех, с кем знаком.
— А может, это кто-то из Кандидатов?
— Тоже сомневаюсь. Я бы знал об этом.
— Хмм… И кого же ты подозреваешь после всего?
— Не знаю. Это может быть кто угодно.
— Но у кого больше причин помогать постороннему человеку? И кто может подойти под наблюдения Сердечницы и Слепца?
Заячья Маска глубоко задумался, допил чай и вздохнул. В голове не было ни единой идеи. На самом деле его занимал еще один вопрос.
Как же Лес пропустил чужака?
— Я не знаю, Горелый, — Заячья Маска отставил кружку в сторону. — У меня нет идей.
— Возможно, стоит подумать еще? — мужчина отечески ему подмигнул. — Успокойся и разложи все по полочкам. Это очень помогает.
Он качнул головой.
— Нет времени. Карнавал уже начинается.
Глава третья
Карнавал
Город, в котором жила Женя, был совсем небольшим. Это был таежный городишко где-то в центре Сибири, окруженный со всех сторон густой тайгой и этой тайгой существующий. В городе расположилась лесодобывающая и лесоперерабатывающая компания, в которой работал каждый второй взрослый горожанин. Зарплаты на предприятии были высокими, но полностью перекрывались высокими ценами на продукты в городе и, в конечном счете, все жили здесь также, как и в любом другом уголке России: от зарплаты к зарплате.
На окраине города был парк, который плавно переходил в лес. Сначала он был ухоженный, с аккуратными тротуарами и новыми скамейками, затем тротуары превращались в натоптанные тропинки, а скамейки — в порушенные деревянные лавки без спинок, а затем и вовсе начинался густой лес.
Жене нравилось это место, ведь в нем помимо набивших оскомину хвойных деревьев росли еще и березы с осинами, высаженные здесь еще на заре Советских времен, когда город только-только образовался. Девочка любила проходить через весь парк, садиться на самую последнюю лавочку лицом к тайге и наблюдать, как светлые деревья постепенно поглощаются темными. Учитывая то, что парк находился на довольно высоком холме, а тайга сбегала вниз в долину, выглядело это особенно зрелищно, будто светлый мир низвергается в темную туманную бездну.
Женя минула парк, будто бы нарочно (кто знает, как было на самом деле), избегая редких прохожих, представленных в основном матерями с колясками да романтически настроенными парами подростков, и села на свою любимую лавочку. Ее редко кто занимал, потому что она была сломана и не шаталась под тобой лишь тогда, когда ты садился в определенное место в определенной позе. Неудобно, но зрелище того стоило.
Сначала девушка меланхолично наблюдала за сонным движением облаков по небу. Они едва волоклись в сторону горизонта, будто сильно устали или не выспались. «Глупые, — укорила их Женя, — валить нужно отсюда как можно быстрее».
А после взгляд ее медленно сместился к таежной долине внизу. По некоторым причинам местные жители не любили спускаться в нее. Грибы, ягоды обычно собирали в другой стороне города, за дачами. А на речку ездили в черте города. Темный распадок никого не привлекал, даже отчаянную молодежь, ищущую приключений. Женя и сама ни разу там
