дни я еще не сталкивался с ее чудовищной нелогичностью, а если сталкивался, то уроком мне это не стало. Раз уж мы встретились, раз уж обстоятельства сложились именно так, раз судьба практически столкнула нас лбами. Раз уж ее каблук сломался именно возле моей машины.
— И что мама? — спросил я.
— Мама… В общем, она пьет. Уже год почти.
Она вновь замолчала. Я тоже не знал, что сказать. Все это довольно тяжело, и мне нравилась эта девушка. А еще мы преодолели с ней уже более сотни километров, и каждый виток спидометра делал ее для меня родней.
— Скандалы? — предположил я.
— Совсем нет. — По ее тону чувствовалось, что она скривилась. — Она не буйная, наоборот. Мужиков не водит, истерик не закатывает. И это намного тяжелее.
Я понял, что она хотела этим сказать. Понял, хотя полностью сопережить ее боль был не в состоянии: жизнь миловала от такого, и если мне приходилось сталкиваться с подобными историями, то лишь понаслышке.
— Часто, нагрузившись, она заходит в мою комнату, чтобы поговорить, — продолжила Алена. — Я понимаю, ей нужно выговориться, у нее в жизни столько всего было… Но ее речь часто становится прерывистой, а иногда бессвязной. Чтобы ее понять, мне нужно тоже напиться. И что мне остается? Начать пить с ней на пару? Или бежать сломя голову? Если я уйду, она останется совсем одна. Так что я не могу. Но иногда все это просто сводит с ума.
Уфа осталась далеко позади. Вновь ночь. Никаких злющих существ, преследующих наш автомобиль, никаких дорожных голландцев-призраков. Мы одни. Она и я.
— Иногда мне кажется, что если я вскрою себе вены, это отрезвит ее раз и навсегда.
Я не осмеливался повернуться к ней, зная, что ей будет неприятно от моего взгляда. Я просто вспомнил тот миг, когда несколько часов назад подошел к ней, согнувшейся в неловкой позе, пытающей совершить невозможное со своим сломанным каблуком. Вспомнил, как она вскинула на меня свои матовые глаза. Вспомнил, как она смотрела на меня в машине, вспомнил ее лицо, окутанное вьющимися волосами. Девчонка как девчонка, подумал я еще тогда. Хорошенькая, но обычная, каких миллионы. А теперь мы преодолели полтораста километров, и все переменилось кардинально.
Кроется в дорогах магия, колдовство. Живет в тебе нечто глубоко затаенное, и это может не проявится за всю жизнь, но стоит лишь тебе сесть за руль… Я не мог соотнести в своей голове эти два образа: симпатичной девчонки, которую я подцепил в чужом городе, и этой девушки рядом со мной, родной и беззащитной. Разрыв в несколько часов стал пропастью, а причина тому банальна — трасса.
— Из любого положения всегда есть два выхода, — выдал я избитую истину.
Она взглянула на меня.
— Назови мне второй.
И точно так же, как год спустя в разговоре с Маратом Ибрагимовым, слово вылетело помимо моей воли. Его словно кто-то сказал за меня, воспользовавшись моим голосом.
— Дорога.
— Дорога? — В ее голосе звучала улыбка.
— Ну да, дорога. У тебя бывает свободное время, у меня тоже. Расстояние между нами — тьфу, ерунда. Буду приезжать тебе, чуть выдастся часок. А потом — трасса.
— Ты считаешь, можно обогнать свою боль? — неожиданно серьезно спросила Алена. — Обогнать свои проблемы, свои неприятности?
Я вел машину вперед на скорости около 110 км/ч. Я думал, что впервые поставлен перед фактом: отвечать на вопрос, который ты носишь в себе вот уже много лет. Я никак не ожидал, что придется отвечать на вопрос сегодня. Я никак не ожидал, что задаст его мне девушка из чужого города, с которой я знаком много меньше суток. Вернее, не задаст, а озвучит то, что я должен был уже сам давно озвучить.
— Я думаю, что это одна из загадок дорог, — сказал я. — Есть в дорогах что-то глубоко аномальное, и это — одна из тайн. — Я помолчал, а потом ответил коротко — Да, я в это верю.
Она отвернулась от меня, уставилась вперед — туда, где сноп фар освещал участок трассы, непрерывно несущийся впереди нас, словно нить Ариадны. Я понятия не имел, как отразились в ее душе мои слова, я не знал, что сейчас она чувствует, но мне нужно было знать хоть что-то. Тогда я просто снял правую руку с руля и накрыл ее руку своей. Она не стала вырываться, говорить, что она уже взрослая девочка, и не нужно ее умасливать. Благодарно сжала мою кисть. Довольно долго мы ехали в полном молчании, рука в руке.
А под Толбазами она вдруг сказала:
— Тогда помоги мне обогнать мою боль. Помоги, одна я не смогу.
Не давая себе времени на метания, я включил левый поворотник и сошел с оренбургской магистрали.
Красноусольск. Святое место, один из самых красивейших курортов Башкирии. Народная молва донесла до нас предание, что где-то в этих местах была обнаружена плачущая икона Божьей Матери. Можно сказать, что романтичнее места, куда можно пригласить девушку, не сыщешь. Только я знаю другую правду, я был в иных местах, я видел красоты ярче и величественнее.
Но до них далеко. Еще стояла ночь, но уже чувствовалось, что она на ущербе, и начинает отступать. Дорога нас немного утомила, и мы с Аленой вздремнули прямо в машине, примостившись на обочине вблизи курортного городка. Перед тем, как провалиться в сон, я рассказал Алене легенду об автомобилях из параллельных миров, о том, что по ночам на трассах пространство и время истончается, и некоторые водители имеют возможность заглянуть за пределы нашей реальности. Мы немного посмеялись над этими глупостями, но когда я вновь взял ее за руку, она снова благодарно сжала мою кисть.
И был вечер, и было утро: ночь первая.
Утром я заметил на ее лице озабоченность. Солнце уже взошло, принеся с собой утро субботы, пустынная трасса, на обочине которой мы заночевали, наводнилась автомобилями: со всех концов Башкирии сюда стягивались люди, чтобы прикоснуться к святым источникам и — кто знает? — может, найти панацею от всех бед.
Я спросил ее, в чем дело. Алена нервно усмехнулась.
— Я даже выйти из машины не могу.
Сначала я не врубился, о чем она, а потом понял. Скользнул глазами по ее открытым коленкам — ниже, к туфлям, одна из которых теперь была полным инвалидом.
— Нашла о чем переживать, — проворчал я, завел двигатель и тронулся в сторону поселка.
В одном из магазинов мы подобрали Алене свежую пару туфлей. Я расплатился; она одарила меня благодарным взглядом, потом рассмеялась.
— Впервые парень на свидании
