Книга Страсти по-губернаторски - Фридрих Незнанский

1

Председатель суда Заводского района Иван Данилович Самохвалов был высокого роста, широк в плечах и производил впечатление борца-тяжеловеса. А надевая к заседаниям судебную мантию, внешне смотрелся как само определение глубинного значения слова Закон — этакий жесткий предел для свободы воли и действий. Но только это выглядело чисто внешне. А сугубо внутренняя сущность личности Ивана Даниловича была безалаберной и противоречивой.

Начать с того, что о его разнузданности шепотом давно уже говорили сослуживцы в кулуарах суда. Этот громила, оказывается, очень любил молоденьких девушек, а его знакомства с ними далеко не всегда заканчивались благополучно для последних. Но это уж как получалось.

Еще будучи молодым человеком, выпускником юридического института, он считал себя неотразимой личностью, поскольку его спортивные успехи всегда были много выше профессиональных и за победы на соревнованиях — он действительно состоял в борцовской команде города — ему прощали некоторые грешки в институте. Но шло время, борьба как способ самоутверждения закончилась, а основная, денежная профессия требовала все большей отдачи, к чему бывший чемпион не привык. Вот праздник, девушки, хорошее застолье, где он был во главе, но не пил, как все остальные, свято блюдя режим, — это жизнь!

Когда Иван Данилович стал судьей или, точнее, когда его сделали судьей, что не одно и то же, он уже сумел поставить себя в один ряд с другими верными сторонниками губернатора Алексея Петровича Рыжакова. Кто-то из откровенных завистников поговаривал за глаза, что этим назначением новый губернатор отметил заслугу преданного человека. Клевета, конечно, но отвечать на всякое злое слово Иван Данилович не привык, он уже давно усвоил, что жизнь — это не борцовский ковер, а куда более худшее место для сведения счетов. Но ни с кем их он пока сводить не собирался, ну разве что иной раз, при вынесении приговора, прислушивался к умным речам, сказанным ему сверху. Но какое же это преступление против Закона? Именно это и есть осмысление его в самом лучшем виде. Закон не должен по большому счету расходиться с требованиями законной власти, иначе какой же он после этого Закон? Да еще с большой буквы! Абсурд.

Итак, в один из вечеров, когда уже давно закончилось судебное заседание, а служащие, в большинстве своем завершившие рабочий день, разошлись по домам, оставив в кабинетах разве что самых бестолковых или слишком усердных — для завершения дел, — Иван Данилович вспомнил, что в райсуде появилась новенькая девица — смазливая и смелая, если судить по ее коротким юбкам и весьма независимому поведению. Однажды он даже был вынужден сделать замечание этой Людмиле, что на судебные заседания ей лучше все-таки надевать платья поскромнее и подлиннее. Здесь правосудие вершится, а не рассказывают фривольные анекдоты. Ох как тогда сверкнула на судью своими зелеными глазищами эта блондиночка! Но на следующее заседание явилась как монашка, только что не в платочке. А потом и на службу стала приходить такой же скромницей. И снова судья обратил внимание этой бойкой девицы на то, что его замечания касаются лишь публичности, а так-то она вполне может, являясь, например, к нему в кабинет с документами, по-прежнему доставлять удовольствие лицезреть ее юную и одновременно вполне созревшую красоту, до коей он, которого теперь звали «ваша честь», был большой охотник в молодые годы.

Иван Данилович был даже готов поделиться на этот счет своими воспоминаниями и был не то чтобы смущен, но несколько озадачен той реакцией, которая последовала. Эта Людмила, откровенно глядя в глаза судье, заявила, что гораздо больше всяких разговоров, тем более — воспоминаний, предпочитает жизнь живую и сиюминутную.

— И если ваша честь, — так она поддразнила его, показав при этом кончик язычка, — не против, я готова на деле доказать, что новое поколение ни в чем не уступает старшему. А во многом наверняка и превосходит его.