Книга Пятая стихия - Лаванда Риз

- Осторожней, парень, - угрожающе протянул Шон. И Ной своим тонким межвидовым чутьём уловил, как напряглись мышцы Шона, готового сломать ему хребет. - Ты не представляешь, во что ввязываешься. Посмотри вокруг. Ни один человек даже не дёрнулся. Включая отца и мать Ланы. Потому что каждый присутствующий здесь знает, что только я и могу ей помочь. ОТДАЙ. МНЕ. МОЮ. ДЕВУШКУ! - белки в глазах Шона стали кроваво-красными.

Принципиально вырвав Лану из рук Ноя, не теряя времени Шон мягко надавив ей на живот, крикнул в толпу:

- Сладкой воды, вина, дайте скорее что-нибудь ради бога!

Бережно приподняв голову девушки, Шон заставил её сделать несколько глотков.

- Когда ты ела в последний раз? - суровым тоном поинтересовался он у очнувшейся Ланы.

- Не твоё дело! - Лана попыталась вырваться из его рук. - Тебя не должно волновать состояние убийцы! Получай удовольствие наблюдая как я корчусь! Потому что я тоже никогда не забуду того, что вы краснокожие ублюдки натворили!

Казалось, вспылить от ярости должен был Шон. Но в считанные доли секунд, возле девушки с перекошенным от гнева лицом оказался Рэм, схвативший её за волосы, рывком поставив её на ноги.

В толпе кто-то охнул. Мелиса сделала попытку рвануться к дочери, но её удержало сразу несколько пар рук. Местные жители отлично знали, чем чревато вмешательство в разборки этих индейцев.

- Ты … переходишь … все … границы! - прошипел Рэм, брызгая слюной. - Именно ты корень всех наших бед!

- Ну так переступи черту и ты, котёнок, - намеренно дерзко бросила ему вызов Лана, не чувствуя боли от собственной злости.

- Ты всё же повёлся, брат, - хмыкнув, Шон разочарованно покачал головой. - Она делает это нарочно. Теперь эри скажут, что ты ещё не готов быть вождём, если тебя может спровоцировать обычная девчонка.

На первый взгляд Шон выглядел невозмутимым. Не рвался ей на выручку, даже не шевелился. Он просто замер, слегка наклонив голову. Обычному человеку трудно было себе представить его следующий шаг. Ощутить, что же происходит с Шоном, на самом деле могли лишь наделённые сверхъестественными способностями и те, кто имел с ним особую связь. И таких людей в этой церкви было несколько.

- Это не обычная девчонка!!! - пыша звериной злобой, проскрежетал зубами Рэм, сузив глаза.

- Верно, - преспокойным ледяным тоном бросил Шон, пристально глядя на старшего брата. - Потому что она моя девчонка. И я отгрызу тебе руку, если ты прямо сейчас не отпустишь её.

- Шон! Шон посмотри на меня! - Лана одной из первых почувствовала, что зверь внутри него уже выгнул спину, готовясь к прыжку. - Отпусти, отпусти меня, придурок! - она начала яростно извиваться, пытаясь привести в чувство хотя бы Рэма. И тот разжав руку, толкнул её прямо на Шона.

- Как всегда - она для тебя превыше крови, брат! - с горьким разочарованием протянул Рэм, поедая брата непонимающим взглядом. - Ваша проклятая любовь поразила вас нездоровой одержимостью. Из-за неё ты готов погубить свой народ, своих братьев, память предков. Она угроза для нашей семьи, Шон! Для всех, кто прикасается к ней!

- Вот и не лезь! - грубо ответил Шон брату. - Лана так же часть моей семьи. И я буду защищать её, даже если зол на неё как чёрт, даже если ненавижу её и себя за то, что так сильно её люблю. Но это только наше дело! Я могу сходить с ума как пожелаю. Племя не пострадает, если никто из вас не причинит вред этой девушке. Однажды мы заключили сделку и этот договор до сих пор ещё в силе, Рэм!

- Какую ещё сделку? - с тревогой нахмурилась Лана, уловив что-то во взгляде, которым обменялись братья.

- Надо же, есть что-то такое, о чём ты не знаешь, - съязвил Шон, метнув на неё колючий взгляд. - Рэм только что обвинил меня, что ради тебя я готов совершать безумные вещи. А на что готова пойти ты? - сверкнувшее лезвие ножа, оцарапав шею Шона, упёрлось в место, где проходила сонная артерия. Его движения были настолько быстрыми, что окружающие только ахнуть и успели. Приставив себе нож к горлу, Шон испытывающе заглянул в глаза девушке.

Лана обмерла от ужаса, глядя, как по его смуглой коже ползет алая капля крови. Уж кто-кто, а она знала, на что действительно был способен этот ненормальный.

Особенно в таком состоянии, когда управляющие им чувства представляли собой гремучую смесь. Плюс прерванный процесс обращения.

- Я готова пойти на что угодно. Ты же знаешь, - к огромному разочарованию публики, Лана снова перешла на ирокезское наречие. - Скажешь нырнуть и не всплывать - я это сделаю. Скажешь прыгнуть - я прыгну. Захочешь, чтобы я уехала - я исчезну. Если тебе понадобиться убить кого-нибудь из присутствующих, я, наверное, пойду и на это. И помогу тебе спрятать труп. … Как в прошлый раз. Я совершала ради тебя не менее безумные вещи. … Я так испугалась Шон. … Я так испугалась. Когда узнала о ребёнке. Это был момент слабости. Мы тогда уже все втроём разругались. И я боялась, что это окончательно отвернёт Дерека. А ещё я знала, кем он родится. Я была не готова дать жизнь оборотню. Потому что я видела, через что вынужден был проходить ты. Но я сделала это не потому, что не любила тебя. Ведь ты всё ещё важен для меня больше, чем кто-либо. Ты прав - я всегда буду нуждаться в тебе. Ты моя звезда стихий Шон, - Лана рывком дернула себя за ворот футболки, оголяя плечо, показывая ему выбитый символ - пятиконечную звезду, внутри которой было заключено три соединенных кольца. - Убери нож, прошу тебя. Если ты лишишь себя жизни, твой охранный ритуал больше не будет иметь надо мной силы. И тогда я пойду следом за вами. Мне не жить без тебя, Шон.

- Ты же этого хотела. Просто умоляла меня буквально недавно, - бросил Шон раздумывая. - Я уберу нож. Если ты пообещаешь мне убраться из церкви, дав нам закончить церемонию. И ещё - ты наконец поешь. Мне не нравится, когда ты падаешь в голодные обмороки.

- Как скажешь, - покорно кивнула Лана.

Ной никогда не видел, чтобы люди вот так смотрели друг на друга. Всепоглощающе, беззаветно, всецело принадлежа друг другу и одновременно воинственно противостоя. Лана и Шон смотрели друг на друга именно так.

Даже не понимая о чём, они говорили между собой, можно было ясно разглядеть, что между ними кипит ураганная, почти фанатичная страсть.