взамен…» – расчетливо рассудила я, хладнокровно. Научилась у них всех. Эта циничность помогала им выжить. Мне тоже стало легче.
– Пошли, – кивнула я.
Столовая находилась этажом ниже. Едва мы подошли к железным дверям, нам открыл охранник. Он сам находился на лестничной площадке, где нет окон. В коридор не выходил. Я снова задумалась над тем, что сказал солдат. «Если они днем только на лестницах… кто же следит за порядком на этажах? Неужели они действительно… вам… пиры?.. Бред…» – мы спустились в сопровождении охранника. Там, у дверей стоял второй. Он впустил нас, но тоже не заходил.
В большой, ярко освещенной солнцем столовой было полно народу! Я едва не вскрикнула от ужаса. Так мне стало не по себе. Я не стала считать, но здесь было человек сорок! Женщины и мужчины. Все примерно старше тридцати, но и не старики. От тридцати до сорока примерно. Максу тоже на вид было лет тридцать с чем–то…
Мы сели за стол. Макс сунул мне листок. Что–то, вроде меню. Я принялась читать. Кухня, конечно, была не ресторанная, похоже, диетическая. Никакого мяса, кроме куриного. Ничего острого… Салаты свежие, множество блюд из картофеля. Супы…
– Ну, выбрала? – нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, спросил Макс. Видно, он был очень голоден. – Можешь заказывать все, что угодно, в неограниченном количестве…
– Порекомендуешь что–нибудь?.. – я растерялась, глядя на такое, практически вегетарианское меню.
– Куриный суп на первое, салат «Цезарь», запеканка с джемом…
– Идет! Всего этого, по две порции, – улыбнулась я.
Макс обрадовался моему аппетиту и поспешил к шведскому столу. Чеченец уже чего–то себе набрал, и как раз вернулся за стол. Все бы было даже весело и легко… и я почти пришла в себя в этом жутком месте, но тут вошел Док, и все настроение опять рассеялось. Налетели черные мысли, страшилки Лехи о вампирах… И мое осознание того, что все люди здесь, как бы замечательно они себя ни чувствовали, все они… пленники, заключенные… доноры.
– А ты собирался следить за фигурой! – подшучивал Док над Максом, когда тот подтаскивал по частям мой «заказ».
– Да это не мне! – виновато улыбался Макс.
Док взглянул на меня.
– А–а–а… Тогда бери побольше.
– Хотите откормить меня, как рождественскую индейку?.. – я сказала негромко, но очень чувственно, и, кажется, все вокруг услышали и притихли. Я даже испугалась. Но Доктора, казалось, ничем не прошибешь. Он присел рядом со мной, все еще улыбаясь.
– Зачем ты так?.. С тобой же по–хорошему… – тихо заговорил он, озираясь по сторонам, но внешне сохраняя спокойствие.
– Хочу по–плохому… – я стиснула зубы. – Не бывает по–хорошему. Вся эта ваша «дружба» очень пошло смотрится, неестественно, знаете ли… И не говорите мне, что все эти люди вас безмерно любят и уважают. Вас просто боятся, потому что за вами власть. За вами все эти охранники.
На этот раз мне, похоже, удалось расшатать его. Ни слова не ответив, он просто встал и вышел. Даже не оглянулся на меня…
– Зря… – фыркнул чеченец.
– Что? – я лениво смерила его взглядом.
– Зря портишь отношения с Доком. Он – неплохой парень… – не переставая жевать, ответил солдат.
– Да неужели! Я слышала, это в психиатрии имеет какое–то название… не помню. Какой–то синдром… любовь жертвы к своему палачу, – я глядела на него с презрением, почти так же, как утром на Доктора.
– Я ж говорил, мала еще, чтоб понимать… – вздохнул он, отворачиваясь.
Я придвинула ближе тарелку с супом.
– Который час? – спросила я у Макса.
Он кивнул мне на большие часы над входом. Они показывали без пяти три.
– Ты все ждешь, когда ОМОН нагрянет?.. – посмеялся чеченец над моим волнением.
– Леш, прекрати! – Макс благородно вступился за меня.
– Чем раньше избавится от иллюзий, тем лучше для нее же.
– Посмотрим, у кого тут иллюзии… – парировала я.
– Да отчим твой уже оттопыривается по полной, деньги просерая! – солдат сорвался на крик, снова привлекая внимание людей.
– Да что ты знаешь о нем! – я злилась, но чувствовала, что вот–вот расплачусь. Не то, чтобы я ему поверила, просто стало так тошно…
– Леш, ну, все, хватит! – Макс выглядел довольно растеряно.
– Да хватит ей мозги пудрить! Тебе ж и самому понятно давно! Он ее привез, – значит, он и продал… – чеченец закончил фразу тихо, но я расслышала.
Я ему не верила, но слезы катились из глаз. Мне было так обидно, что он такой… что не поддерживает меня, старается побольше задеть. «Пусть не верит в иллюзии, но хоть мне не мешает жить надеждой!» – думала я. Еда в горло больше не лезла. Я выскочила из–за стола. На выходе, на железной двери был звонок. Я нажала его. Макс что–то кричал, но я была зла и на него. Зла, что он не остановил своего друга, позволил ему втоптать в грязь мою надежду на спасение, разрушить мои мечты…
– …одна! – донеслось до меня, и еще. – …дождись! Стой!
Но я так и не поняла, чего он хотел. Поняла только, что он был очень обеспокоен моим уходом. Охранник запер дверь, придерживая меня за плечо. Я и не хотела сопротивляться, только бесило все вокруг. И его рука на моем плече… бесила. Я отдернула плечо, и тут же он ухватил за локоть, да так, что я хмыкнула от боли.
– Да не трогай ты меня! Куда я денусь…
– Не денешься? – знакомый голос так не порадовал меня… – Очень хорошо, – это был тот самый охранник, что ночью сопровождал меня до палаты. – Как прошла первая ночь?
– Прекрасно… – я попыталась сделать шаг к лестнице, но он удержал меня.
– Дяденьки не приставали?..
– Нет, не приставали. Мы идем наверх?! – я занервничала. Потом в голову полезли дурацкие мысли… и я совсем запаниковала. Взглянула на него… А у него желваки так и ходили в улыбке. Потом он стал поглядывать, не идет ли кто.
– Это они ПОКА не приставали… – суетливо зашептал он, подталкивая меня к стене. – Я смотрю, и посвящения пока не было…
– Что за… Что это за посвящение? Ты все пугаешь… Может, объяснишь в подробностях?.. – я глядела на него, не в глаза,
