больше десяти минут, начала нервничать, не зная, что дальше делать и куда бежать. Дмитрия не было, как и Антошки. И как она только могла довериться незнакомцу, может, его даже не так зовут!
Маша бросилась к Катерине — единственной, кого знала поблизости, чтобы узнать адрес Дмитрия. Соседка выглянула немного удивлённая визитом, а, когда выслушала, что случилось, тут же выскочила из дома, намереваясь спасать ребёнка, вытирая на ходу пенные руки от посуды.
— Я ж тебе сразу говорила: хмырь. Кто ж в своём уме такому дитя доверит? Ох, горе ты луковое.
Размашистым шагом в резиновых сланцах она шла отвоёвывать то, что по праву принадлежало Марии, пока та не могла найти себе места.
— Да не реви, авось, обойдётся, — попыталась поддержать её Катерина. — Я из него мигом дух выбью, если ребятёнка обидит.
А Маша проклинала себя за беспечность и доверчивость, моля Бога, чтобы всё закончилось хорошо.
Глава 10
Дом Дмитрия располагался неподалёку, но там никого не было. Они постучали в окна, заглянули сквозь щели забора, мотоцикла не обнаружили.
— Ну да, прям он его домой и потащил, — упёрла руки в бока Катерина. — Может, в лес?
Конечно, можно было предполагать даже, что их унесли инопланетяне, но про лес Маша не верила. Не хотела верить. Приличный же человек, да и как вообще можно предположить подобное? Ей казалось, что Антошка где-то упал, что ему стало плохо, что сломался мотоцикл.
Впереди показалась машина — белые Жигули, направляющаяся в их сторону.
— А вот и Дегтярёв, — расплылась в улыбке Катерина, прикладывая ладонь к глазам, как козырёк, чтобы высмотреть сидит ли кто-то рядом с водителем или нет. — Не видишь, есть кто? — поинтересовалась у Маши, но той было не до Дегтярёва. Она пошла обратно, думая, что Дмитрий может уже стоять около их дома, не понимая, куда делась мать.
— Да погоди ты! — остановила Катерина, намереваясь убить сразу двух зайцев: и вопрос задать, и смотрины устроить. — Сейчас вон у Мишки спросим, может, видел.
Маша задержалась, ожидая, когда подъедет машина, а Катерина принялась махать руками, призывая остановиться.
Автомобиль затормозил, и Катерина с интересом рассматривала через лобовое стекло женщину, сидящую на переднем сидении. Была она не то, чтобы красавицей. Так, обычная, ради таких за сто километров не ездят. И чего Мишка только нашёл в доморощенной сероглазой девице этакого?
— Привет, сосед, — крикнула зычно и захохотала, похлолпывая по крыше Жигулей. — Как жизнь молодая? Честным пирком да за свадебку?
Маша осматривалась по сторонам, раздумывая, не уйти ли отсюда, пока Катерина удовлетворяла своё любопытство. Михаил улыбался и пожимал плечами, кажется, подобные вопросы его смущали. Девушка закатила глаза и покачала головой.
— Извините, — вмешалась Маша, понимая, что Катерина уже про неё забыла, — вы Дмитрия на мотоцикле не видели с мальчиком?
Михаил перевёл взгляд на говорящую, пытаясь понять, кто перед ним, и про какого Дмитрия речь.
— Да хмырь этот, — указала Катерина на дом Дмитрия, — обманом мальчишку соседки новой забрал и в лес уехал.
Михаил округлил глаза.
— Ничего себе у вас новости!
— А там сам понимаешь, что быть может, — продолжила жути нагонять. — Я ж говорила: мутный тип.
— Да нет, я сама разрешила, — покачала головой Маша. — Не видели?
— Нет, — пожал плечами водитель.
— Я пойду, они, наверное, дома уже.
Маша, не дожидаясь ответа Катерины, бросилась бежать в сторону дома, где её действительно ждал мотоцикл с пассажирами. Дмитрий сидел на земле рядом с мальчишкой, играя в камень-ножницы-бумага, и Маша счастливо выдохнула. В руках Антошки было зажато эскимо, которое он с удовольствием откусывал мелкими порциями.
Дмитрий бросил на неё взгляд, понимая, что она возвращается со стороны его дома. То, что Маши нет около магазина, он знал. Решил проехаться по нескольким улицам, а потом вспомнил, что не купил домой сахар. Потому и заехал взять. А мальчишке на мороженое перепало.
— Испугалась? — понял, поднимаясь с земли, и какая-то горечь была в его словах. — Ну ладно, поеду.
— Дмитрий, — Маше было неловко. — Да я просто думала, вы сломались где-то.
И тут позади послышалось.
— Ну что, вернулся? — голос Катерины разрезал воздух. — Участкового на тебя нет. Куда мальца деть хотел, признавайся? Маньяк.
Дмитрий бросил грустный взгляд на Машу, которая покраснела ещё больше. Ей добро, а она вон какой монетой платит. Ясно, Катерина могла только от неё узнать, что случилось. Но и её понять можно. Она мать!
— Спасибо, мы разобрались, — обратилась к ней, стараясь успокоить соседку, но та уже разошлась.
— У нас деревня приличная. Маньяков отродясь не водилось! А тут нате вам.
Дмитрий подошёл к мотоциклу, усаживаясь на него.
— Эх, Катерина, пересмотрела ты новостей. Если тебе в каждом мужике будут маньяки мерещиться, ничего хорошего.
— Дмитрий, — Маша обратила на себя внимание. — Спасибо за всё. И вот за мороженое, давайте, я вам деньги отдам, — тут же полезла она в сумку, резко доставая кошелёк, и несколько купюр выскользнули под ноги. Подхваченные ветром, две из них улетели в сторону, и Катерина наступила на одну из бумажек, не в силах ступить дальше шага.
Маша сконфуженно бросилась поднимать деньги, кляня себя, что всё выходит так нелепо.
— Подождите, — просила Дмитрия, но он уже застёгивал шлем.
— Это не для тебя, это для Антона. Для мальчишки, который ничего не боится.
Он попрощался с ребёнком и посигналил, смотря как чумазый Антошка машет в ответ, а потом уехал.
— Ты с ним поосторожней, — напутствовала Катерина, смотря на соседку, и как только Маша повернулась спиной, тут же подняла оранжевую купюру, быстро сунув её в карман. Да у этих городских денег завались. Вон, сорят направо и налево. Если такое в сумках носит, значит, не последнее. Иначе зачем по деревне шастать?
Конечно, здесь только и признавали, что наличку, но ни у кого отродясь столько много сразу с собой не было. Если только зарплату выдадут, и тает на глазах, как весенний снег. Вроде утром был, а к обеду один асфальт остался.
— Ну ладно, пойду, — первой попрощалась Катерина, убегая в дом. Неплохой выдался день. И невесту Мишки первая увидала, и заработала. И только сейчас она вспомнила, что на плите макароны варились. Бросившись в дом, она нашла горелую кастрюлю с прилипшими макаронами и в сердцах сплюнула.
— Ну вот, теперь кастрюлю покупать придётся.
Вытащила из кармана пятитысячную, понимая, что компенсация теперь положена по существу. И никакое это не воровство.
Маша открыла дом, впуская сына и помогая ему разуться. Ходить здесь босиком пока не хотелось, а в уличной обуви по дому тоже
