своих не спешили выручать.
В Испании я стала различать перуанцев от боливианцев, зауважала аргентинцев и уругвайцев; поняла, что бразильцы и доминиканцы не очень любят тяжёлый труд.
Славянам нелегалам было трудно, потому что испанцы предпочитали выходцев из Южной Америки. Во-первых, испанский язык был их родным языком; во-вторых, испанцы чувствовали себя виноватыми, что пятьсот лет назад Христофор Колумб не только открыл Америку, но и открыл путь обворовывания американских аборигенов. Каждый третий испанец стыдился «преступлений» своих предков и искренне пытался искупить вину перед южноамериканцами.
Наши, выходцы из СССР, душу открывали перед друг другом там, где было застолье. Если помогали, то искали для себя выгоду. Тот, кто жил уже легально, вообще не связывался с нелегалами. Чтобы найти своего среди наших, надо было пройти горький путь предательства и подставок. Почему так поступали? Потому что иммигранты начала века прошли жёсткую школу девяностых годов.
Марья Петровна пока была единственной опорой для меня, вернее зеркальным отражением моих проблем, поэтому я хотела быть с ней, хотя были мы совсем разные.
К вечеру мы перетащили все чемоданы Марьи Петровны в ее новое жилье.
Утром за мной должен был заехать Оскар, чтобы забрать на неделю к себе.
Последнюю ночь я и Марья Петровна решили устроить себе праздник. Мы гуляли с ней от от одного отеля к другому, пока не нашли громкое место, где играла музыка вживую. Марья Петровна скромничала. Она призналась, что ее жизнь складывалась так, что она никогда не была в барах: только в кино видела. Я тоже практически не знала, что такое бары и рестораны, пока не попала на испанское побережье.
Марья Петровна собиралась заказать себе чаёк. И это на нашу вечеринку! Я представила лицо официанта, у которого она бы попросила чай, где вокруг пили только спиртное.
– Может выпьем что-то покрепче? – предложила я Марье Петровне
– У меня завтра первый день работы! Голова болеть будет
– Не будет! Наоборот, больше энергии! А вам расслабиться надо!
– А что же заказать? – нерешительно сказала Марья Петровна
– Закажем «Куба либре». Это коктейль. Там немного алкоголя, – обманула я Марью Петровну, так как знала, что она вряд ли знает, что это за коктейль.
Испанский «Куба либре» не похож на кубинский. В Испании этот коктейль состоит из джина с кока-колой и естественно со льдом и с долькой лимона. Кока-кола забивает своеобразный вкус джина. Испанцы не пьют, а потягивают джин-кола в течение часа и употребляю его после хорошего ужина, поэтому от одной-двух порций не пьянеют.
А Марья Петровна опьянела, опрокинув весь бокал сразу. Развеселилась, осмелела и потащила меня танцевать. Странная тетушка с гулькой на голове двигалась легко и красиво. На следующий танец к ней уже подбежал кругленький немец и, улыбаясь, подхватил Марью Петровну в танце. Марья Петровна не сопротивлялась. Ей нравилось внимание немца. Они, как не странно, переговаривались и от души смеялись.
«А Марья Петровна симпатичная женщина и зажигать умеет», – подумала я.
Неожиданно за столик подсел Нико:
– Привет, Русалка! Я вас искал!
– А как ты догадался, что мы здесь, – удивилась я.
Здесь одна улица для туристов. Вот я после работы и пробежался по отелям. Знал, кого ищу, и нашел. Пойдем танцевать.
Я хотела танцевать и не отказала Нико. Он бережно приобнял меня. Я чувствовала его напряженное дыхание в моих волосах и дрожание рук на моей спине. Я поняла, что я ему нравлюсь и очень. Мне хотелось прервать танец: Нико был хорош собой и привлекателен, но я не могла ответить ему взаимностью.
Марья Петровна продолжала кокетничать с немцем. Я видела, как он угостил ее ещё бокалом чего-то. Марья Петровна иногда подбегала к нашему столику, говорила, что скоро уже пойдем и воодушевленная возвращалась к ухажеру.
– Русалка, пойдем погуляем? – робко попросил меня Нико
– Пошли к морю, – не отказалась я. И тут же подумала, что куда я прусь с молодым парнем.
Мы часто делаем то, что потом трудно объяснить, зачем мы это сделали. По всем правилам логики и моральным нормам я не должна была идти на прогулку с парнем, который явно был не равнодушен ко мне. Я же не испытывала к Нико никаких чувств. Просто была ночь у моря, везде только праздник, а в сердце у меня смешанные чувства тоски и превосходства над влюбленным юношей.
Мы подошли к ночному морю. Пляж освещали только звёзды. Музыка отелей чуть доносилась до нас. Нико молчал. Я понимала, что он не знал о чём со мной говорить в этот момент. Но я не собиралась помочь ему начать разговор, потому что у меня было одно желание – прогулка по ночному пляжу.
Я понимала, что я эгоистична и что играю с чувствами Нико, но ничего не могла поделать с собой.
Мы подошли к перевёрнутой лодке. Присели на краешек. Рука Нико нечаянно коснулась моей. Я тихонечко убрала руку. Но Нико снова прикоснулся к моей руке, стал гладить ее. Я не успела опомнится, как он зажал мой рот в поцелуе и рука его стала нервно искать мою грудь. Я попыталась оттолкнуть его, но он так крепко обнял меня, что у меня даже перехватило дыхание. Нико повалил меня на песок. Он дрожал, был на взводе. Губы его не давали мне дышать. Моё тело превращалось в камень. И Нико понял это и резко остановился. Он сел на песок, закрыл лицо руками и зарыдал.
Я встала, отряхнулась от песка. Не подошла к нему, хотя какое-то чувство жалости было. Я старалась понять его, ругала себя, но больше всего мой внутренний голос благодарил его, что он вовремя остановился.
Я шла, не оглядываясь, переваривала в голове, что случилось. Вдруг кто-то схватил меня за руку. Я обернулась, уверенная, что это был Нико.
Их было двое. Мне стало подташнивать – так у меня проявлялся жуткий страх. Один из парней цепко удерживал мою руку, другой тыкал мне в лицо бутылкой и что-то говорил. Страх сковывал меня, пытался парализовать, но мозг изо всех сил сопротивлялся. Не дожидаясь дальнейших действий парней, я заорала: «Никоооо!».
Парень чуть отпустил мою руку, я дернулась и попыталась бежать. Парень с бутылкой ударил меня, и я упала на песок. Я опять заорала. Набрала горстку песка и кинула в глаза тому, кто наклонился надо мной. Он взвизгнул и ударил меня ногой. Я опять позвала Нико. Опять удар ногой. Не сильный, но больный. Я успела встать на колени, парень с бутылкой схватил меня за плечо. Я сыпанула песок и
