не торопился. Вдруг стало интересно услышать ответ девчонки.
— Я… — запнулась она, а затем покаянно опустила взгляд. — Нет. Я, господин Нималлар, вернуться домой через положенный срок хочу… и господин Волозар хочет того же.
— Вот как? И ничто не изменит твоего решения? — поинтересовался Владыка, ободряюще и ласково гладя ее плечи. Но жест был не пошлым или соблазнительным. Дружеским или… отеческим. Потому, вероятно, девчонка и не испугалась, позволив рукам Владыки остаться на ее плечах.
— Мне тут не место, — подытожила Дарина, так и не поднимая взгляда.
— Главное — желание, с остальным — разберемся. И, мне кажется, у меня есть, что пошатнет твое желание вернуться в верхний мир. Идем за мной. А вы остаетесь здесь, — посмотрел он на гвардейцев, а затем кивнул мне и шагнул с покорной Дариной в новый портал, который открыл лично.
Я ступил за ними следом, чувствуя что-то странное, неприятное на душе… не от ситуации. От ответа девушки и ее интонации при этом.
Ей действительно здесь не место. Мрак — не для людей. И хорошо, что Дарина это понимает.
Хорошо же?
Я вышел в светлом помещении, остановившись прямо за спиной Владыки и замершей Дарины, которая, кажется, даже не дышала, смотря куда-то вперед. Признаться, бывать в гареме Владыки мне еще не приходилось. Хоть я и знал, что он заметно опустел, но Нималлар никого сюда не пускал. Охраняя покой своей единственной на данный момент жены, которую обожал и баловал, но демонстрировать придворным не любил. Кажется, я даже ее лица толком никогда и не видел, так часто она предпочитала глубокие капюшоны и закрытые одежды.
Да я и не засматривался особо.
Но не теперь. Все потому что мы перенеслись прямо в апартаменты Владычицы, которая замерла в другом конце комнаты, наблюдая за нежданными гостями и мужем, что недвусмысленно прижимал к своему боку чужачку. Человечку, что даже не дышала, сохраняя звенящую тишину в комнате.
— Милочка, — обратился он к своей жене. — У меня для тебя подарок, — опустил он взгляд на девушку, по чьему лицу бежали слезы из немигающих больших карих глаз. — Ты рада? — слегка отошел он от той, кто оказался подарком для любимой жены, как бы дико это ни звучало.
— Дарина… — услышал я дрожащий голос из-под капюшона с прорезями для небольших рогов, которые упали вместе с тканью, что закрывало лицо… лицо, так похожее на лик Дарины. По плечам Владычицы рассыпались огненно рыжие кудри с заметными белыми прядками. А тонкая ладонь Владычицы в знакомом жесте прикрыла рот в шоке и неверии.
— Мама… — выдохнула девушка, а после стала оседать. Владыка, было, бросился на помощь, но я был ближе и подхватил девчонку на руки до того, как она соприкоснулась с каменным полом.
— Верно… нам придется многое обсудить… Нималлар, — прохрипел я, смотря по очереди на Владыку, в чьем взгляде теперь чудилась тревога, а не интерес, который я ошибочно посчитал за мужской, и его испуганную и взволнованную супругу, которой оказалась… ведьма — Людмила.
Глава 3. Дарина
— Дарина, — позвал меня нежный голос мамы. — Даринушка, вставай, — гладили меня по волосам, убирая локоны с лица.
— Еще совсем немного, матушка, — взмолилась я, боясь, что сейчас придется рано вставать, помогать по хозяйству и лишиться последних минут этой сонной неги. Прямо как в детстве…
Стоп! Это было в детстве! Сейчас я — уже не ребенок, а таких побудок у меня уже не было очень, очень давно! И… мамы тоже не было…
Потому распахнула глаза, резко села на месте и взвыла, налетев лбом на кого-то, кто ойкнул и, как и я, схватился за голову.
— Мама! — все еще до конца не веря, что встреченная мной во Мраке рыжеволосая женщина с седой прядкой, которая спускалась вдоль лица — моя мама: нежная, любимая, родная, которая, как мне казалось, умерла семь лет назад.
— Здравствуй, доченька, — несмело улыбнулась женщина с лицом моей матери и отвела руку ото лба, на котором красовался красный след удара, грозивший вылиться в шишку.
— Это правда ты? — не торопилась я радоваться, подозревая подвох.
— Да, так и есть, — кивнула она и попыталась дотронуться до моего лица, но я отпрянула и осмотрелась. Мы были в той же комнате, в которую меня привел Владыка, прежде чем я лишилась чувств. Вот только ни Нималлара, ни Володи рядом не было. Только женщина, которая пыталась меня убедить в том, что она — это моя любимая мама.
— Где Волод… Волозар? — спросила я нервно, ощутив острую потребность хоть в ком-то знакомом и близком. Во Мраке таких для меня немного, потому выбор был невелик.
— Маля… В смысле Нималлар отвел его для обсуждения дел. Владыка решил, что будет лучше, если ты все узнаешь от меня.
— Так, это правда? Ты — Владычица Мрака? Бросила нас с Велесом и Липой, променяв на демона? — чувствуя, как перехватывает горло болезненным спазмом разочарования и обиды, переспросила я, обнимая себя за ноги и отсев на тахте подальше от женщины.
— Никогда! — с чувством возразила мама. — Никогда и ни на кого я бы вас не променяла! Особенно — тебя, — подорвалась женщина с места, нахмурив темные брови на моложавом лице. Если бы не седая прядка, которую я не помнила, можно было бы решить, что мы с ней не мать с дочерью, а максимум сестры. — Все очень сложно, Дарина. Но я бы никогда по доброй воле не отказалась от тебя! Поверь мне!
— Тогда как это понимать? — строго смотрела я на нее, предварительно выразительно окинув взглядом пространство чуждого мира.
— Ты очень изменилась, — вместо ответа с грустью произнесла Людмила. — Так повзрослела.
— Пришлось, — мрачно согласилась я. — За эти семь лет, за которые я думала, что тебя больше нет, произошло многое. Потому, надеюсь, ты не сильно расстроишься, что я попридержу восторги от нежданной встречи, до тех пор, пока все не объяснишь. Но и после, может сделаться так, что эти объяснения не будут оправдывать всего, что мне пришлось пережить, пока ты… Владычествовала над демонами.
Женщина понуро кивнула, опустив взгляд, и обхватила себя за плечи руками. Губу она прикусила, как бывало всегда, когда мама собиралась с мыслями и готовила сложный разговор. Так было, когда я спрашивала об отце, о котором за пятнадцать лет мать не проронила и слова; когда она сообщала, что мне лучше жить у родственников, мотивируя тем, что жизнь в большом городе пойдет мне на пользу; когда просила прекратить общение с деревенскими.
Разговоры были не из легких, потому и сейчас
