class="p1">– Откуда ты знаешь? Вы же даже не пытались, – поморщилась я, обходя Бернарда.
– Все проверено до нас, в этом нет смысла, – отзеркалил мою гримасу брат, схватил за плечо и развернул к себе лицом. – Послушай, просто смирись. Все будет хорошо.
Но явно не у меня!
За спиной раздалось сердитое покашливание.
– Девушку отпустил, – процедил Змей, огибая меня и перехватывая руку Бернарда.
– Не твое дело, – отозвался братец. – Она моя сестра.
– Уже понял. – Стейн с едва заметной усмешкой медленно отвел его руку в сторону.
Брат был всего на полголовы ниже теневика и куда шире в плечах, но не мог ничего сделать.
Я положила ладонь на сцепленные руки парней, пытаясь их разъединить.
– Хватит!
– Вечно тебе все спускают! – неожиданно зло выдал Бернард. – Все, мелкая, конец твоей свободе! И никуда ты не денешься! Наконец-то все прекратят носиться с тобой!
Слова ударили сильнее пощечины: столько ярости и скрытой радости прозвучало в них, что я, ошарашенно глядя на Бернарда, не знала, что сказать.
– Подобрал себя и вышел, – едва слышно выдохнул Змей. – Иначе я тебя выйду отсюда, причем не факт, что целиком. А Мартина вряд ли будет в восторге от этого. Ты же ее братец.
Брат отдернул руку и скривился. Потом нахмурился, в голубых глазах промелькнуло непонятное недоумение. И Бернард, толкнув плечом Юргена, за время нашего разговора оказавшегося на крыльце, вылетел на улицу.
– Надо бы догнать, – задумчиво сказал ему вслед Змей и мотнул головой.
– Это приказ? – азартно уточнил Юрген, следя за тем, как Бернард ругается с водителем, а потом грузится в мобиль.
В переднюю часть железного коня нырнул… один энфилд. Остальные четыре, освобожденные от связи с артефактом, сидели рядом с Кристофом и Вардом.
– Нет, не приказ, – ответил Юргену Змей.
Отнял у меня руку и потер пальцами лоб. Темно-русые брови сошлись на переносице.
– Я сам разберусь.
Юрг с сожалением проследил за отъезжающим мобилем.
В голове звучали слова брата: «конец свободе», «никуда ты не денешься», «прекратят носиться с тобой». Я-то думала, что меня не замечают. Что я лишняя. А оказывается, Бернард мне… завидует? Мне?
В кармане зажужжала линза. Вытащив ее, я увидела личико сестры. Едва нажала, как Ненси выпалила:
– Я тут! То есть у дома! В общем, я тебя вижу. Ты выходишь, да? – И отключилась.
– Мартиша! – Радостный голосок сестры прозвучал у крыльца.
Спустя миг облако белоснежного меха и светло-рыжих волос налетело на меня.
– Ты правда перевелась к боевым магам? – Выпустив меня из объятий, сестра стиснула мои ладони холодными пальцами.
– Правда.
– Поторопись, мы отправляемся. – Змей понимающе улыбнулся, отобрал у меня чемодан и вышел на крыльцо.
Ненси лукаво покосилась на него, хитро глянула на меня и оттащила к лестнице.
– Симпатичный!
Кто о чем, а она парнях!
– Не рано тебе на парней заглядываться? – подколола я сестричку.
– Мне как раз, а вот тебе скоро будет поздно, да, старшая сестра? – рассмеялась Ненси.
Старшая, но не настолько. Всего на два года.
– Ты правильно делаешь! – неожиданно громким шепотом выпалила сестричка, тиская мои руки пальцами.
– Эм… Что именно делаю? – не поняла я.
– С отцом не соглашаешься, – ответила Ненси.
Неожиданно!
– Нельзя так… – пояснила она. – Дом и все остальное… Неправильно это все. Ты же не виновата, чтобы тебя под арест сажать. Папа преувеличивает! Что плохого в правде?
– Я тоже так сказала. – Но запись в кристалле утверждала обратное.
– Я вот всегда правду говорю! – просияла сестра, отпустила мою руку и хлопнула себя по лбу: – Забыла!
Она стянула с плеча небольшой светло-коричневый рюкзак, тот самый, что я видела, когда она связывалась со мной первый раз.
– Это тебе! На удачу! – Она вручила его мне и хитро добавила: – Ты же до сих пор хранишь того мишку?
Ничего я не храню! А плюшевый медведь всего лишь лежит в моих вещах. Просто так. Как напоминание о детстве, когда я не замечала, что родители ведут с нами себя по-разному. К слову, в институт теневиков я его не взяла. Забыла. Слишком резко на голову свалилась программа обмена. Может, это знак? Не нужно цепляться за прошлое?
– Тут энфилд, плюшевый, маленький, тепленький, почти как живой! – прошептала Ненси, сжимая мои пальцы ладонями и заставляя стиснуть ремень рюкзака. – Пусть будет с тобой. Я ведь не могу поехать: нас с мамой и отцом пригласили на три приема. Но потом обязательно приеду! Папа обещал на сезон балов снять дом в столице!
Одни домики. Мне в уединении. Остальным в столице. В столице! Похоже, дела отца не просто идут в гору, как было всегда, а летят!
– Ой, тебе пора? – Ненси, вытянув шею, выглянула в открытую дверь.
Теневики сидели на спинах энфилдов. Лисы пофыркивали. Судя по нетерпению в глазах парней, ждали только меня.
– Ты вызывай меня по линзе, ладно? Если тебе что-то надо, тоже. Папа, конечно, все чеки проверяет, но я что-нибудь придумаю… Удачи! – Ненси обняла меня и накинула ремень рюкзака на шею, звонко расцеловав в обе щеки. И с присущей только ей непосредственностью спросила: – А твоя домоправительница далеко? Мне бы мобиль вызвать, а то я свой отпустила. Не надо было, но я так спешила, а он в луже колесом застрял, а я боялась, что ты уйдешь куда-нибудь… Госпожа Бевис! Я сестра Мартины, можно вас попросить об одолжении?!
– Нужно! – донеслось со второго этажа.
– Иди, не люблю провожать! – Ненси шмыгнула носом и понеслась вверх по ступенькам.
Спустя минуту со второго этажа донеслось:
– Госпожа Бевис? Как я рада познакомиться! Ой! Простите! Не так. Добрый вечер, госпожа Бевис!
– Ой, – хмыкнула я, набрасывая ремень рюкзака на плечо. Потом посмотрю, что там за чудо-игрушку принесла сестра.
Накинув капюшон, я вышла в пахнущую смолистыми почками и снегом ночь.
Мой чемодан обнаружился у созданного из магии теней седла на спине энфилда Змея. Значит, мне ехать тоже с ним.
Увидев меня, Стейн покрутил указательным пальцем в воздухе, словно пытался изобразить летящее семечко ясеня.
Юрг и Вард пришпорили пятками энфилдов, и элементали понеслись по заснеженной улице. Кристоф не торопился за ними.
– Что за солнышко там тебя обнимало, а, лапушка? – косясь на дверь, спросил он.
– Сестра, – сухо отрезала я.
Парень забавный, шебутной. Но как сестра Ненси я бы не хотела видеть с ней рядом такого лапушно-солнечного индивида.
– Понял. – Кристоф развел руками, и его элементаль радостно фыркнул и понесся за остальными.
Змей протянул руку, ловко усадил меня перед собой. Боком. Я нерешительно обняла его рукой за шею. Ладонь коснулась кожи между воротником пальто и волосами. Мне стало жарко, потом холодно…
Попробовала убрать руку. Но либо было неудобно, либо я все равно, так или иначе, касалась горячей кожи парня. Вот почему у него воротник не стойка! Вдруг кто решит держать Стейна за шею?
Ой, как говорит сестричка, что-то я не то думаю!
Змей присвистнул, и наш энфилд бросился догонять товарищей.
Неровный ход зверя примирил меня с тем, что под моими пальцами чужая шея. Отпущу – улечу прямиком в подтаявшие сугробы или, хуже того, в лужу. По ним я сегодня налазилась, спасибо!
Замелькали витрины, фонари, полуночные прохожие, недовольно идущие по лужам среди островков снега. На улице потеплело.
– Надо бы вызвать твоего братца на дуэль, – пробормотал Стейн.
Какая дуэль? О чем он?
– Не надо дуэлей! Он просто хотел убедить меня согласиться с отцом… – Я поперхнулась пламенной речью.
Змей молчал.
– Эй? Ты чего? – тихо спросила я.
– Я не собирался тебе говорить.
– О дуэли?
– Да.
Проклятие! Совсем о нем забыла. А оно обо мне – нет. И еще: я, тени побери мать императора, жена! А оно усиливается, даже при обручении! Или Змей случайно проговорился и проклятие тут ни при чем?
Не отрывая ладони от его шеи и стараясь не краснеть, я тихо уточнила:
– То есть ты не станешь вызывать Бернарда на дуэль?
– Хочу. Но не стану. Вряд ли он владеет мечом. А дуэль на кулаках – это простой мордобой, до магического поединка он у тебя еще не дорос, – предельно четко и откровенно ответил Стейн.
– Бернард не маг.
– Ну вот, – согласился он и мотнул головой: – Похоже, когда мы с тобой летали по стадиону, не только Юрга куском пирамиды приложило. Так и тянет правду сказать!
Это его не доской, а мной приложило! И как мне теперь держаться? Упаду ведь. А если Змей будет всю дорогу вещать правду и только правду, точно догадается, с чего вдруг его на откровения потянуло.
Но ведь потянуло его раньше… и брата тоже потянуло… И началось это, когда я положила ладонь на их пальцы. То есть мне нельзя касаться других? В смысле, без перчаток?
Я незаметно переместила руку с шеи теневика на ткань. Ну и что спросить, чтобы он точно соврал? Или отказался сказать правду?
– Я тебя раздражаю? – не придумала ничего лучше я.
– Не раздражаешь. Иногда ты выводишь меня из себя, – хмыкнул
