сработал — движения уже не вызывали болевых вспышек. Кумала посмотрел ему в глаза, широко ухмыльнулся и, взяв его ладонь двумя руками, положил себе на макушку. Гедимин изумлённо замигал, почувствовав под пальцами жёсткую щетину. Перчатка не сползла и не открылась, но он ощущал колкие волосы сквозь броню. Кумала прижал его ладонь к своей щеке, и сармат мигнул ещё раз — он мог отличить на ощупь кожу от щетины так же, как отличил бы её без перчаток.
— Высочайшая чувствительность, — сказал конструктор. — Когда освоитесь, будете работать так же свободно, как без перчаток. Сейчас надо разработать суставы и привыкнуть к лишнему весу. Вы несёте на себе восемьсот килограммов, и это только базовое снаряжение.
Сарматы удивлённо переглянулись.
— Гедимин, ты в самом деле что-то чувствуешь в этой броне? — спросил Хольгер. Тот кивнул.
— Очень скоро вы сами в этом убедитесь, — сказал Кумала. — Теперь немного о мелочах. В этом скафандре пятьдесят шесть внутренних ниш. Четыре из них расположены вдоль бёдер. Это штатные ниши для контейнеров с водой и пищей, и я попросил бы не занимать их ничем другим.
Он вскрыл нишу вдоль правого бедра и показал сарматам прозрачный контейнер, на дне которого плескалась бесцветная жидкость.
— В эту ёмкость можно налить обычной воды. В крышку встроены фильтры, позволяющие обработать раствор любой густоты, если в нём в принципе есть вода. Но также можно ничего не наливать, а оставить на открытом воздухе или даже внутри скафандра. Контейнер сам соберёт в себя жидкость. Конечно, конденсат малопригоден для питья, поэтому в нижней части контейнера лежит минеральный субстрат. Растворяясь, он позволит пополнить запасы солей. Тут пять пластин субстрата. По желанию их можно заменить вкусовыми таблетками — что не так полезно, однако, я слышал, на Земле считается модным.
Он закрыл нишу и открыл другую, вдоль левого бедра. Гедимин осторожно согнул правую ногу в колене; контейнеры, встроенные под броню, никак не ощущались.
— Кроме двух полуторалитровых контейнеров для воды, здесь один автономный контейнер с Би-плазмой, — Кумала показал сарматам полную ёмкость. — Миниатюрная копия стандартного чана с Би-плазмой — вниз закладывается субстрат, внутрь сквозь фильтры нагнетается воздух, на дне лежит закваска. За сутки восстанавливает четвёртую часть своего объёма — достаточно, чтобы полностью насытиться после тяжёлой работы. Да, именно четвёртую, — наш Биоблок, как всегда, на высоте…
Он отвесил неглубокий поклон в сторону Ассархаддона. Тот слегка наклонил голову в ответ. «Верно, он же был генетиком,» — промелькнуло в голове Гедимина.
— В передатчике есть подробная инструкция к скафандру и всему снаряжению, — Кумала, закрыв все ниши и надев на сармата шлем, провёл ладонью по его плечу. Этого ремонтник не почувствовал, но увидел — и озадаченно мигнул: гладить скафандр было совершенно незачем.
— Спускайтесь, вы больше не закреплены, — сказал конструктор. — Постойте рядом с нашим куратором, пока я работаю с остальными. Хольгер Арктус, вы готовы примерить скафандр?
Гедимин всё-таки не упал, хотя первый шаг от стапеля дался ему нелегко. Ступни казались босыми, сверху болталась почти тонна металла и фрила, — мозг ощутимо перегревался от разницы ощущений и реальности. Медленно, едва поднимая ноги от пола, сармат дошёл до Ассархаддона и остановился рядом с ним. Удержать облегчённый вздох не удалось, и куратор понимающе хмыкнул и посмотрел Гедимину в глаза долгим внимательным взглядом.
— У вас будет два месяца, чтобы освоиться, но вы уже неплохо держитесь… Кумала, я надеюсь, вы не забыли об анестезии?
— Нет-нет, — отозвался конструктор, опрыскивая ладони Хольгера дезинфектантом. — Анестетик будет введён каждому. Я ещё раз приношу извинения Гедимину.
— Ерунда, — буркнул ремонтник, разглядывая свои ладони и вспоминая, как сдвигаются щитки на пальцах. Ему очень хотелось увидеть, что на самом деле осталось от кожи.
— Твою броню тоже делал он? — тихо спросил Гедимин у Ассархаддона. За левым плечом послышались странные хрюкающие звуки — двое сарматов, не считая охранника, будто подавились несказанной фразой. Ассархаддон молча перевёл взгляд на них, Гедимин тоже обернулся, — Константин и Линкен, забыв о скафандрах и о Хольгере, забирающемся в броню, глазели на куратора, и их глаза быстро темнели.
— Да, Гедимин, вы угадали. Только не просите дать примерить, — бегло усмехнулся Ассархаддон. — Линкен, Константин, вас смущает интерес товарища к происходящему вокруг? Или, возможно, вы считаете, что ему угрожает опасность?
Сарматы переглянулись. «А им не по себе,» — с удивлением понял Гедимин. «Даже Лиску. Или — особенно Лиску? Наверное, я опять не учёл какую-то традицию. Но, кажется, Ассархаддон не в обиде…»
— Я что-то не то говорю? — озадаченно спросил он. Ассархаддон качнул головой.
— Ваши вопросы резонны, ваша манера общения меня устраивает. Здесь от вас — всех четверых — нужны знания не этикета, а ядерной физики. Знающих этикет найти было бы легче. Прошу прощения, что перебил вас, Кумала. Вы демонстрировали скафандр Хольгера Арктуса.
Базовое снаряжение во всех спецкостюмах было одинаковым, и внешне они отличались только размерами — Гедимин сразу видел, что в броню Хольгера он не влезет, и Константин в его броне утонет. Из опознавательных знаков на чёрный фрил были нанесены только вензеля из двух первых букв имён — один на лбу, над прозрачным щитком, другой — чуть ниже ключиц. Они сдвигались вместе с пластинами и сами по себе на нажатие не реагировали, — Гедимин пришёл к выводу, что это именно отличительные знаки, безо всяких дополнительных функций.
Через пятнадцать минут с демонстрацией было покончено, и последний сармат, пошатываясь и неуверенно ощупывая пальцами пол, спустился со стапеля и встал рядом с Ассархаддоном. Следом, широко улыбаясь, подошёл Кумала.
— Хорошая работа, — сказал ему куратор. — Вы упоминали, что ваша броня защищает от малого и среднего калибра. Может быть, наши физики хотят увидеть её в деле?
Один из охранников, повинуясь едва заметному жесту, подошёл к выпуклой бронированной двери и остановился рядом. Сарматы переглянулись.
— В деле? — Константин настороженно посмотрел на Ассархаддона. — Как это будет выглядеть?
— Очень просто, — куратор небрежным жестом указал на дверь. — В
