брови, в упор смотрит на меня. – Я тебя сама привела к нему на день рождение. Помнишь? Он потом кинул меня со скоростью света. Через неделю, кажется. Ты так и не поняла, почему это произошло? Мы ведь с ним даже не ссорились, - с сарказмом добавляет она. – Я сразу поняла, что Марик запал на тебя. На мою подругу, твою мать. Знаешь, как мне больно было? Ладно… я тебя не обвиняю. Тут я даже его подлецом назвать не могу. Он ведь до сих пор на тебя смотрит так, что видно: только позови, он примчится хоть на край света.
- Прости… - говорю, потому что мне реально жаль.
Ксю закатывает глаза.
- Проехали. Ты тут точно ни при чём.
Конечно, это я сейчас не при чём, а тогда она несколько раз заикалась, что они расстались из-за меня. Мне было немного смешно от этих заявлений, а Марат, если что и чувствовал, молчал, как рыба, тем более, я тогда уже начала встречаться с Матвеем.
Сейчас у Ксюши не осталось чувств к Марату, давно уже они прошли. Да и с Женей у них полная идиллия: то орут друг на друга, то лобызаются в уголке. Она всегда была огонь и нашла того, с кем можно гореть вместе.
- Вот-вот, ни при чём. Когда ты меня обвиняешь, мне как-то не по себе.
Складываю руки на груди в защитном жесте, на половину приконченный бокал касается плеча.
- Он влюбился в тебя, а ты в его брата. У Марата до сих пор к тебе чувства. И это очевидно, как то, что белое – это белое, а чёрное - это чёрное.
- А красное – это красное, - приподнимаю бокал и осушаю его, чтобы с громким стуком поставить на столик.
- Ещё? – спрашивает Марина, но я отрицательно мотаю головой.
Хватит. Алкоголем делу не поможешь.
- Сейчас Марат повзрослел, идеально тебе подходит, страницу с прошлым пора закрыть, - продолжает Ксения. – Хотя тебе прямо тогда стоило выбирать его. Сразу.
Чувствую раздражение. По каким-то странным личным обстоятельствам Ксюше не нравился Матвей. А для меня он был идеальным. Всегда и во всём. И подарил мне чудесную дочь.
- Оль, Ксюша, конечно, резка, но мы знаем, как ты любила Матвея, а он тебя. И думаю, он был бы счастлив, зная, что о тебе и Диане есть кому позаботиться. Марат безумно вас любит. Ты же и сама знаешь.
Покусываю губу, думая, что же такого Марат сказал Ксюше, а та передала Марине, что обе его наперебой рекламировать принялись.
Поэтому прямо об этом спрашиваю.
- Ничего, - жмёт Ксю плечами. – Но после его «я не могу дозвониться до Оли, ты не знаешь, с ней всё в порядке?» я поняла, что вы двое трахнулись. Наконец-то! – потрясет руками. Вам обоим это нужно было. – На её губах ухмылочка. – Он, конечно, знает, что делать в спальне. Неудовлетворённой от него ещё никто не уходил.
- Боже, - закатываю глаза, - ты замужем за его другом.
- Ну и что? Женька тоже классно трахается. Нормальный мужик должен быть хорошим любовником. Мне по жизни везло с ними, - она хихикает; в своём репертуаре. – А все хорошие любовники в той или иной степени кабели.
Ксю на три года младше меня, но опыта у неё на три жизни больше. Я никогда её не осуждала, просто мы все разные.
Марина наклоняется, чтобы толкнуть Ксюшу в плечо.
- Слушай, мы, кажется, договаривались, что поговорим с Олей и настроим её на разговор с Маратом, а ты смутила её окончательно своими сравнениями и разговорами о кабелях.
- Правда, как она есть. Я не живу в мире иллюзий и розовых пони.
- Оль, - Марина смотрит на меня с надеждой. – Слушай, давай мы посидим с Диди, а ты поезжай к Марату.
- Никуда я не поеду, - в ужасе смотрю на неё, но вдруг добавляю: - По крайней мере, сейчас.
- Отлично, тогда завтра. Я могу посидеть с Дианой. А ты… поговори с Мариком. Вам надо нормально всё обсудить. И помни, что заслуживаешь счастья. По-прежнему. И счастья, и любви. Никто не подумает о вас ничего такого, если вы сойдётесь. Да и плевать тебе должно быть на других. Матвей бы сам для тебя лучшего хотел. И для дочери. Думаю, он подозревал о чувствах брата.
Марина смотрит на меня, ожидая реакции. Не хочу, но киваю.
- Мне на работу завтра, - ищу оправдания.
- Забей ты на эту работу, - вклинивается Ксюша, но Марина затыкает её коротким движением руки.
- Тебе надо двигаться дальше, Оль, невозможно до бесконечности жить прошлым. И надо чувствовать. Чтобы быть живой по-настоящему. До выходных пять рабочих дней, ты за них окончательно включишь заднюю. Не дай себе время передумать.
- Да и не надумывала…
Надо признать, у Марины лучше получается, чем у Ксении эта авантюра – убедить меня, что будущее у нас с Маратом есть.
Так что я киваю. Но просто сказать, а сделать… не очень-то.
***
Наутро, едва приканчиваю завтрак, меня буквально выталкивают за порог. Еду домой, чтобы привести себя в порядок, а в голове полная чехарда. На самом деле, не хочу встречаться с Маратом. Не хочу говорить о том, что произошло.
Мне страшно. Мне не по себе.
Но Марат не заслуживает такого игнора. Мы же семья. Он столько раз выручал меня. Всегда был рядом, даже неважно, по какой причине. Да и нам придётся общаться – это факт.
А ещё мне страшно, что за прошедшие дни он мог пересмотреть ситуацию. Вдруг обвинит меня? А вдруг убедит? От этого ещё страшнее.
Иду как по тонкому льду.
А ещё мне не хочется ему звонить.
Но сегодня понедельник, и это значит – он на работе. Поэтому когда переступаю порог его фирмы, ноги дрожат, колени не держат, а сердце ухает в груди так сильно, что пульсом отдаёт в ушах.
Можно было вызвать его на разговор куда-то. Можно было попросить о встрече дома. Только не уверена, что это была бы хорошая идея. Впрочем, возможно, заявиться к нему на работу – тоже не лучший вариант.
Глава 10
В архитектурной фирме, где работает Марат, сегодня не так уж много народа, а, может, ещё слишком рано и не все успели подтянуться. Без
