осмотреть рану.
– Ерунда. Я даже не почувствовала.
Чживэй соврала: она почувствовала, и еще как.
Плечо горело, словно от ожога.
– Слушайся, – приказал брат, и Чживэй послушно отвела руку от раны.
Чжунъян нагнулся, рассматривая порез. Затем он поднял левую руку, и золотое сияние окутало ее рану. Плечо начало пощипывать, но через несколько секунд ощущение ушло, а вместе с ним и намек на порез.
– Прости, Чживэй, я причинил тебе боль, – Чжунъян раздосадованно рассматривал место пореза.
– Эй, – Чживэй улыбнулась и коснулась рукой его щеки. – Ведь именно для того мы и тренируемся, чтобы в реальном бою не допускать таких ошибок.
Чжунъян заметно удивился проявлению близости, но позволил себя коснуться. Чживэй, подумав, что позволила себе лишнего, хотела отвести руку, но брат удержал ее, прижимаясь щекой и прикрывая глаза.
– Мне так жаль, что ты…
Слово «темная» напряженно повисло между ними, затем, покружив, разбилось о мостовую, окутывая морозностью своего значения. Чживэй поспешно убрала руку, чувствуя, как сердце бьется сильнее, чем следовало. Когда она снова подняла голову, то увидела, что Чжунъян смотрит на нее внимательно. Между бровей залегла морщинка, как будто что-то в ней вызвало у него серьезные размышления. Зеленые глаза брата потемнели, напоминая о ее кроваво-красных глазах.
Нужно было сменить тему разговора.
– Чжунъян, у нашей семьи неприятности?
Брат моргнул, выплывая из собственных мыслей, и посмотрел на нее с недоумением, после чего качнул головой.
– Нет.
– Будь честным, Чжунъян. Что сказала Проверка?
– Они ушли, к нам никаких претензий.
Чжунъян помолчал.
– Я испортил твое платье, – произнес он с сожалением. – Завтра же прикажу доставить новое.
– Что? – Чживэй удивленно проследила за его взглядом, замечая кровавый порез на одежде. – Ах, это… Сущая ерунда. У меня есть, – тут она с сомнением запнулась. – Другие.
– Конечно же, есть, – Чжунъяна рассмешило ее замешательство. – но будет новое, еще лучше. Я только что вернулся из Хань, мы подавили там восстание. А это значит, что твой брат вернулся героем и может побаловать сестру.
– Чживэй, ты уже проснулась!
Мэйцзюнь вошла в сад и тут же поспешила обнять сестру.
– Как хорошо, что ты в порядке!
– Я замечательно себя чувствую.
Мэйцзюнь выдавила вымученную улыбку.
– Что случилось?
– Нас вызывают родители.
– Ясно, – изменившись в лице, Чжунъян кивнул. – Помоги сестре собраться, я пока все узнаю.
– Что с твоими волосами? – изумилась Мэйцзюнь.
– Поработал настоящий профессионал. Утверждает, что у него есть три сестры.
Мэйцзюнь рассмеялась.
– А этот профессионал сказал, что последний раз заплетал нам волосы больше десяти лет назад?
– Эту часть он великодушно пропустил.
– Ох, – Чжунъян возмущенно покачал головой, сдерживая улыбку, после чего вышел со двора.
– Давай приведем тебя в порядок.
Мэйцзюнь отвела Чживэй в комнату, прилегающую к спальне. Там в центре комнаты стояла деревянная ванна округлой формы, от которой шел пар. Вода была украшена розовыми лепестками.
Чживэй опустила руку в воду, проверяя температуру. Немного горячее, чем ей нравится, но терпимо.
Как только она устроилась в воде, Мэйцзюнь протянула шарики для мытья, а сама принялась промывать ей волосы.
После сестры вышли во двор, на солнце. Вооружившись расческой, Мэйцзюнь принялась распутывать длинные волосы Чживэй. На руки она нанесла масло, осторожно перебирая волосы Чживэй и водя по ним деревянной расческой с широкими зубчиками. Таким образом она отделяла пряди, чтобы те быстрее просохли на солнце.
– Чжунъян служит в армии? – поинтересовалась Чживэй.
– Да. Я слышала, он на особом почете у командира. Наш брат очень талантливый.
– Он всегда мечтал об этом?
Мэйцзюнь заметно смутилась. Скрывать что-то она абсолютно не умела.
– Почему тогда пошел в армию?
– Ох, не знаю, стоит ли говорить. С момента, как ты проснулась, ты немного другая…
Чживэй напряглась. Так они все-таки заметили?
– …Ты счастливее и спокойнее. Я плохо разбираюсь в таких вещах, но Чжунъян подтвердил. Твоя аура более сильная и сосредоточенная, целостная. Ты пережила много трудностей, и мы желаем тебе счастья и покоя.
Нежность Мэйцзюнь растрогала Чживэй, и она незамедлительно сжала ту в объятиях.
– И все же, Мэйцзюнь, я могу выдержать важную информацию о дорогих мне людях.
– Ох, ладно. Отец и мать хотели переселить тебя в наше летнее имение и оставить там жить в одиночестве. И брат пошел на сделку, что ты остаешься с нами, а он поступает в военную академию, как и хотел отец.
– Слишком большая жертва для меня.
– Вовсе нет, любимая сестра, – обняла ее Мэйцзюнь. – У меня никогда не будет человека, любимей тебя!
Жертва была действительно большая. И Лю Чживэй за нее была благодарна, ведь она пожертвовала своей жизнью для их спасения.
Чжунъян вернулся, но, заметив распущенные волосы Чживэй и сестру с расческой в руке, смутился, замер в отдалении, словно увидел нечто неприличное. Отведя взгляд в сторону, сказал:
– Мэйцзюнь, вы скоро? Не стоит задерживаться.
Сестра взволнованно посмотрела на все еще влажные волосы Чживэй.
– Мы еще не досушили…
– Нужно торопиться.
– Хорошо, брат, мы сейчас же соберемся.
Мэйцзюнь поспешно закончила с украшением прически.
– Маска, – бросил Чжунъян ей, так и не повернувшись в их сторону, разглядывая что-то на стене.
– Это так плохо? Что отец вызывает меня?
– Просто поторопитесь. Он не любит ждать.
Чживэй нахмурилась, раздражаясь. Добиться простого ответа от Чжунъяна было очень сложно.
– Мэйцзюнь? Отец злится?
– Он недоволен, – уклончиво ответила она.
– Похоже, у нас серьезные неприятности.
– Нет, – с сомнением сказала она. – Папенька у нас очень суровый, но справедливый…
– Кого из нас ты в этом убеждаешь?
Происходящее начало напоминать жертвоприношение, нежели встречу с родителями. Казалось, сестра из последних сил пыталась сгладить последние минуты Чживэй, как хитрые ловушки охотников, не ранящие добычу. Добыча спокойно дожидается охотника в ловушке, не ведая, что ее ждет. Охотник же потом одним быстрым движением ломает ей хребет, и добыча умирает, даже не успев ничего осознать.
– Все будет хорошо, Чживэй, – кивнул Чжунъян, не смотря ей в глаза. – Отец выразит недовольство. Но чем дольше мы тянем, тем недовольнее он будет.
Чживэй испытующе посмотрела на Чжунъяна, но настоящие чувства брата охранялись внутренней силой, за стенами ее спокойствия не чувствовались колебаний.
– Хорошо, поспешим, – согласилась Чживэй.
– Я закончила с прической. Надень маску, она скроет твои глаза, и мы готовы.
– Маска выглядит очень подозрительно.
– Слуги думают, что ты или дух, или дочь с изуродованным лицом, поэтому тебя никому не показывают и продолжают растить из жалости.
– Частично это ведь правда, – пробормотала Чживэй себе под нос.
Мэйцзюнь протянула белую маску, вырезанную из дерева, украшенную нежными цветочными рисунками. Маска закрывала только верхнюю часть лица, отверстия для глаз были зашиты сеточкой. Чживэй приложила ее к лицу, а Мэйцзюнь завязала
