дверях ада когда-нибудь черти захотят сменить вывеску с классической: “оставь надежду всяк сюда входящий”, то это прекрасная замена. Но ведь он действительно сам захотел. И это хорошая причина снова встретиться. Какой хороший поцелуй ей подарили в лесу. Почему его нельзя спрятать в коробочку и любоваться, как светлячком. Как выпросить следующий? После эфира он возможно будет так подавлен, что об этом и речи быть не может. Значит до съёмки? Господи, как девочка конфету. Но думать об этом смешно и приятно. Хочу знать о нём больше. Просто хочу.
Она потрясла головой, встала и подошла к окну. Ворона, сидящая на дереве через дорогу, выразительно каркнула и улетела, скинув снег с замёрзшей ветки. Её место тут же заняла стайка весёлых воробьёв. Славно. Она посмотрела вниз. У парадной стоял Мышас с двумя толстыми пакетами с логотипом продуктового магазина и беседовал с высоким человеком в шинели с красным кантом. На нём была каракулевая шапка и такой же воротник.
Нахлебником парень не был. И если закупался, то приносил много съестного. Выбирать качественные продукты, он тоже к удивлению, умел. На вопрос Инги, а собственно, не является ли он, подпольным миллионером, скромно мимикрирующим в клубе на Фонтанке? Скромно поведал, что его стихи потихоньку берут в издательства. Правда книжки в доказательство не приносил. С кем же он разговаривает? Человек был похож на полковника. Мысль о том, что Мышас что-то натворил тут же была отвергнута. Полиции вокруг не наблюдалось. Парень время от времени смотрел на собеседника исподлобья и вздыхал. Потом отворачивался и разглядывал улицу, словно ученик, которому надоели нравоучения учителя. Но вот собеседники стали расходиться. Полковник всплеснул руками и чётким армейским шагом пошёл по улице, а парень направился в подъезд.
Инга едва успела смыть макияж и расчесаться, как он уже заносил в прихожею сумки, что-то бурча под нос. Потом поднял на неё глаза и улыбнулся, как человек, который знал, что у него в кармане весь мир, а сунув туда руку обнаружил только дыру.
— Дед меня снова нашёл, — виновато промолвил он.
— Из деревни?
— Нет. Про деревню это моя легенда.
— Ладно, не у порога будем разговаривать. Неси добычу на кухню.
Мышас бодро метнулся в направлении холодильника. Инга поставила чайник на плиту и присев наблюдала за его действиями. Приятно, когда есть кому пополнять запасы. Хотелось бы конечно знать источник средств. Или серьёзно так можно “жить с пера”? Парень понял, что молчание затянулось и вернулся к разговору в прихожей:
— История у меня простая, но я хотел бы чтоб она осталась, между нами. Дед — военный, родители чиновники. И жил я в первопрестольной спокойно и радостно. Пока меня не решили отправить учиться в Бостон. А я не доучился и сбежал. Вернулся и решил делать то, о чём всегда мечтал. Писать стихи и наблюдать за жизнью. Нашей жизнью, чужая мне неинтересна. Родители не поняли конечно. Истерия красного диплома. А я счастлив. Во мне живёт ген бродяги и поэта. Дед помогает с деньгами, пока я не стану знаменитым. Верит в меня, хоть и вздыхает. Иногда вылавливает, для нравоучительных бесед. Но я реально утомил пару издательств, и они мной заинтересовались. Я иду к своей цели.
— По сравнению, где меня в твои годы носило, ты просто ангел, — отозвалась Инга, — давай по кружке кофе и пирожные далеко не запрятывай.
Хозяйка видела, что парень был доволен, что к нему не полезли с пустопорожним любопытством, за ненужными подробностями. Зачем? Ведь в её голове был только длинноволосый принц. Воображение рисовало его то в образе змея-искусителя, то в виде золотого божества, манящего её за собой с небес.
— Так ты крутой перец?
Мышас посмотрел на себя в чайник:
— Нет, не перец.
— Ну, как скажешь.
В комнате зазвонил телефон. Инга встала и направилась к себе.
— Привет моя девочка!
— Ушам не верю, кто это каркает?
— Я понимаю, что прошлый раз вышло некрасиво. Но было так скучно. Я всего лишь поднял градус в помещении. И ты ведь заметила, как все благодарно откликнулись.
— Не смешно. Давай по делу.
— Хорошо, я тебя понимаю. Наша группа даёт последний концерт, после чего каждый пойдёт своим путём. Так сказать последняя гастроль! Хотел, чтобы ты там была. Я написал несколько песен почти любовной лирики. Обкатал в метро на прохожих. Кажется неплохо. Я посвятил их тебе. Обещаю: никакого допинга, алкоголя и даже мата. Этот концерт будет только твой!
— Не слишком ли ты стал шёлковый?
— Я много думал и вырос над собой.
— А если мне уже не интересно?
— Как видишь, нам тоже захотелось чего-то другого. Это замечательно, правда? А ещё я встал на колени и очень тебя прошу.
— Снимать не буду.
— Просто приходи. Максимум бутылочка безалкогольного пива или газировка. И масса философии со сцены.
— Я возьму с собой Лариску.
— Да хоть редиску!
— Ну, хорошо.
Она кинула телефон на стол. Почему меня так легко уговорить? Впрочем, это будет не свидание, а просто концерт. Впервые она будет не репортёром, а просто зрителем. А ещё он чем-то собрался её удивлять. Ладно. Пусть так. Надо поставить точку, пусть она будет красивой.
-------------
Инга с Ларисой протиснулись в небольшой зал бывшего дома культуры. Народа собралось много. Музыканты уже были на сцене и настраивали инструменты весело переговариваясь между собой. В зале особенно выделялась девушка-блондинка с коротким хвостиком волос. Она сняла свою куртку в шипах и оставшись в борцовке защитного цвета, ходила с блуждающим взглядом разглядывая остальных. На её лице было выражение грусти. Это не вязалось с мужиковатой плотной фигурой и накаченными руками с татуировками. Она как ледокол прорубала себе путь по кривой траектории не обращая внимание на удивлённые взгляды. При этом выражение её лица становилось всё тоскливее. Инга пнула подругу в бок:
— Видишь вон ту, хвостатую? Будем держаться подальше. Поверь моему опыту, такие вечно что-нибудь способны выкинуть. Как чеховское ружьё.
Наконец свет в зале погас и цветные прожекторы заплясали на сцене. Заскрежетала гитара, подключился ударник, запела флейта. Двое музыкантов вышли к микрофонам и публика взревела узнав знакомый хит. У Инги он тоже был связан с приключениями в начале карьеры и она солидарно выкинула "козу" из двух пальцев на вытянутой руке. Лариса пискнула и начала прыгать со всеми. Из этого Инга сделала вывод, что хоть она и напугала её, всё же начало концерта ей нравится. Её Ворон играл рядом с ударником ожидая своей сольной партии. За первой композицией пошла вторая, затем третья. В зале
