в Вавилон. Начальным пунктом стал Алеппо, где надлежало приобрести верховых животных и нанять повара, слуг и конюхов. Кольдевей с большим юмором писал об этом одному из членов правления Германского восточного общества: «У нас в Алеппо возникли некоторые трудности с приобретением нужных нашему каравану животных; договариваешься с мукаром (человеком, сдающим лошадей внаем), но, когда наступает день отъезда, узнаешь, что он отбыл в Адану, или Мосул, или в невесть какое другое место обширного турецкого государства. Ведешь переговоры снова, с другим, в надежде, что на этот раз дело уладится. Нам были нужны 22 вьючных животных и четыре верховые лошади. Выяснилось, что получить последних внаем вообще невозможно, их следовало купить. Весть о возникшем спросе мгновенно облетела Алеппо, и все владельцы старых кривоногих кляч сочли, что для нас они вполне сойдут, и стали являться с ними по утрам к нашему порогу. У одной была ободрана спина, у другой — парализованы ноги, третья брыкалась и кусалась, четвертая оказывалась безнадежно ленива, пятая — слишком молода, шестая — слишком дорога, седьмая — слишком стара и т. д. Но в конце концов нам удалось сделать удачный выбор, животные неплохо выдержали долгий путь и стоят теперь в «конюшне», т. е. у глиняной стены пятиметровой высоты, и мирно жуют овес в тени пальм»{7}. Всего на дорогу от Алеппо до Багдада караван потратил 24 дня (с двумя суточными привалами в пути). Немецкие исследователи облегченно вздохнули, когда вдали наконец возникли золотые купола Кадимейна, большой мечети вблизи Багдада.
Будущих исследователей Вавилона ждала нелегкая жизнь. Как успел показать переход через пустыню, кроме здоровья и хорошей физической тренировки от них требовалось умение ездить верхом и метко стрелять. Последнее было необходимо как для самозащиты, так и для добывания пищи в пути. Багдад снова стал для археологов местом отдыха, так как жившие здесь немецкие купцы заботились об их удобствах и помогли запастись всем необходимым для раскопок. Путь из Багдада в Вавилон, который занимает теперь на автомобиле по хорошей асфальтированной дороге не более часа, члены экспедиции проделали верхом, затратив еще три дня, так что в деревню Ковайреш, где им предстояло обосноваться, они прибыли 22 марта 1899 года.
Начало раскопок в Вавилоне
26 марта Кольдевей и его сотрудники, успев кое-как устроиться и провести подготовительные работы, приступили к раскопкам развалин так называемого касра, цитадели, где находился один из дворцов Навуходоносора II. Этому месту оказали предпочтение заранее, еще в Берлине, при предварительном обсуждении, потому что Кольдевей во время своей рекогносцировочной экспедиции нашел там обломки глазурованных изразцов, несомненно украшавших некогда какую-то значительную постройку. Насколько удачным оказался выбор места для начала раскопок, можно судить по тому, что в дальнейшем из обнаруженных здесь глазурованных обломков удалось сложить часть разноцветного изразцового декора Дороги процессий.
Кольдевей начал раскопки с 36 рабочими, но менее чем через три недели довел их число до 153, так что работы велись весьма интенсивно. Между тем следовало также позаботиться и о крове для членов экспедиции. С этой целью решили перестроить дом, снятый в Ковайреше, который, по словам Кольдевея, больше походил на хлев. «С хозяином дома, — писал Кольдевей, — я заключил контракт на пять лет. Для надстройки и перестройки дома я пригласил мастеров и ремесленников из Хилле. На втором этаже решено было устроить 4 жилые комнаты и столовую для членов экспедиции, а на первом этаже уже существующие помещения переоборудовать под кухню, комнаты для турецких служащих и т. д.»{8}. Так как жара в апреле и мае заметно усилилась, то перестройку дома поспешили закончить; в дальнейшем он должен был также защитить и от осадков. Арендованный жилой дом представлял для археологов интерес еще и потому, что был построен владельцем в основном из древних кирпичей, собранных на развалинах Вавилона. На многих из них сохранился оттиск штампа, которым метили кирпичи в царствование Навуходоносора II.
Еще в предыдущие годы англичане Рассам и Лэйярд, проводя краткие раскопки в Вавилоне, обнаружили большое количество табличек и документов. Кроме того, немало их найдено и во время грабительских, «диких» раскопок местным населением. Многие из этих письменных памятников попали в Лондон, в Британский музей, где ими начали заниматься ассириологи. Таким образом, ряд фактов, касавшихся построек Навуходоносора, его предшественников и преемников, стал известен еще до раскопок Кольдевея. Важные сведения удалось также извлечь из описаний, содержащихся в трудах античных авторов, которые могли видеть вавилонские постройки своими глазами. Теперь факты, извлеченные из письменных источников, предстояло согласовать с материалами раскопок.
Относительно наиболее разумного тактического подхода к таким колоссальным раскопкам, как вавилонские, сложились противоречивые точки зрения. Хотя главной, как и прежде, была задача обнаружить главный храм Вавилона с Башней, продолжало оставаться неясным, в какой части города их надо искать. Городище Вавилона представляет собой большую группу холмов, занимающую площадь, равную приблизительно 16 квадратным километрам. Названия, издавна присвоенные арабским населением этим холмам, в ряде случаев несут на себе следы воспоминаний о давно ушедшем прошлом.
Так, например, неоднократно упоминавшийся холм с остатками летнего дворца Навуходоносора в самой северной части городской застройки называется «Бабиль». Несколько групп холмов в центре города образуют район «Каср», или район развалин древних дворцов и крепостных сооружений, возвышающихся над плоским городищем Муджелибе. Дальше к югу расположен холм Амран ибн Али, названный по имени исламского святого, похороненного на его вершине. Этот холм высотой 25 метров — самый высокий в Вавилоне; рядом — углубление, арабы называют его «Захн», т. е. «двор мечети». К востоку от Касра находится небольшая группа красноватых холмов, именуемая Хомера, то есть Красная. Дальше, к западу и к югу, еще холмы.
Опираясь на топографию города и письменные источники, Роберт Кольдевей утверждал, что главный храм Мардука расположен в центре города, под холмом Амран ибн Али. Поэтому он предложил вести работы по ходу Дороги процессий, обнаруженной им при раскопках на холмах Каср, так как считал, что она ведет к главному храму. Другие исследователи (к ним сначала принадлежал и известный немецкий ассириолог Фридрих Делич) полагали, что руины холма Амран ибн Али — не что иное как остатки висячих садов, тех самых, которые античные авторы причисляли к семи чудесам света.
