было не так.
— Она очнулась! И уже собирается бежать из больницы!
— Твою ж мать! — Прошипел я, отложив трубку на мгновение. — Еду, придержи прыткую кобылку.
— Ч…что вы сказали?..
— Я сказал, успокой ее. Сейчас буду.
12 ГЛАВА
— Куда это вы собрались? — Послышалось за спиной, когда я уже накинула пальто. Несмотря на протесты врачей и уговоры Марины. — Вы в своем уме?! Дарина?!
— Алексей Михайлович…
Я медленно повернулась и наши взгляды встретились. Мне показалось, что в меня летят две пули. Так грозно, он смотрел на меня. Чувство, как будто я нашкодила, и пытаюсь скорее свалить. К чертикам.
— Вы точно ненормальная. — Это был его вердикт. Окончательный и бесповоротный.
— Ну наконец — то ты пришел. — В вип палату, в которой я каким-то боком оказалась, зашел зав отделения. Григорий. Я не запомнила его отчества, а надо бы. Похоже, я тут не просто так. Они знакомы. Говорят, как закадычные друзья.
— Алексей Михайлович, сделайте что-нибудь! — Вновь подала голос моя подруга, а я зыркнула на Маринку так зло, что она отшатнулась. Все против меня.
— Выйдите. Все. — Строгим, как на работе голосом, произнес мой босс. Ну, я на авось и пошла гуськом за народом, но его сильная рука легла мне на плечо. — Я с вами только начал беседовать. Остальных это касаться не должно.
— Вы? Да кто вы мне?! Начальник! Всего — то.
— Именно. Я ваш начальник. Ни мамочка, ни уж тем более папочка.
— Папочка… — С усмешкой повторила я. Да… От отца одно только отчество и фамилия осталась. Я его даже не помню. Не было у меня примера мужчины перед глазами. Вот и вышла за первого встречного, не слушала никого. Любовь слепа… А выходит, что муж — козлина еще тот. — Боже мой! Вы куда ездили?!
— А как по-вашему? Домой к вам. За вещами. Вы ещё два дня, как миленькая тут пробудете. Вам все ясно? — Его голос и взгляд… Алексей Михайлович более чем серьезен. Он напоминает тирана из любовного исторического романа. Бескомпромиссный, все под его дудку должны плясать. В том числе и я. Но я не его собственность! А уж тем более не близкий родственник.
— Какие у вас причины так навязывать свою волю незнакомому человеку, а?!
— Вы…
Он запнулся? Выглядит забавным, лоб так мило морщит. Как дитятко малое. Даже губы слегка надул. Оскорбился, что ли?
— Вы мой переводчик.
— Ах, вот оно что! Я, значит, ценный кадр? — Он бесчувственный робот… А я-то дурочка, размечталась… Чувства ко мне? Ага, сейчас же! Разбежался, и лбом об стену. Бетонную. — То есть я — связующее звено? Есть же и другие переводчики, не я одна этим промышляю.
— Как вы и сказали… Вы ценный кадр. — Он краснеть начал! Сейчас лопнет от злости. Так, стоп, Дарина. Одного мужика ты уже довела своей прямотой. Но он — сам виноват. А на этого остолопа, ты, дорогуша, еще работаешь. — Лечитесь. Поездку я перенес. Как будете выписываться — вас встретят.
— Из больницы прямо к авиа трапу? — Не удержавшись, скривила насмешливую улыбку.
— Вроде того… Отдыхайте.
С этими словами он покинул мое временное пристанище. Невероятно ужасный день. Столько всего и сразу. Чувствую себя разбитой.
Тело напомнило, что было со мной совсем недавно. И я беспомощно рухнула на кровать и… Сама того не ожидая разрыдалась. Почему? Из-за потери ребенка, который бы всю жизнь напоминал о «любви» мужа? Но все-таки он ни в чем не виноват. Это мы, люди, безжалостные существа. Сами рушим все вокруг себя, не замечая, как больно друг другу делаем…
***
— Алексей Михайлович, как вам удалось остановить ее? Ведь Дара… Она никогда никого не слушает. Рвется напролом, не думая о себе… — Щебетала рядом Марина Евсеева, когда я уставший шел на парковку.
— Сам не знаю. Чудо, не иначе…
— Ну что вы! Вы теперь… Ее ангел хранитель!
Какая же она подлиза.
— Что ты хочешь знать, Евсеева?
Она наигранно помялась, но по взгляду все было ясно.
— Все… Вы заезжали к ним домой и…
— И тебя это не касается.
— Нет! Касается! Она моя подруга! Вот что!
— Ты на босса голос повышаешь? Не забурела малость? — Предупредительно спросил я ее.
— Нет.
Ишь, какая уверенная.
— Евсеева, ты наглая сорока.
— Так вы ему дали?
— Не твое дело. — Садясь в машину, ответил я.
— Ну подождите!..
— Что-то еще? Вопросы по работе? — Усмехнулся я.
— Нет. Даринку то, когда выпишут… Куда отвезти?
— Об этом не беспокойся. Все схвачено. — Я закрыл окно и наблюдал, как Маринка из последних сил пытается выудить из меня хоть что-то. Смешная. Так я тебе все и рассказал. Много будешь знать — состаришься.
Вновь зазвонил сотовый. Это был Гришка. Я в панике нажал кнопку вызова.
— Что случилось?!
— Успокойся, все нормально. — ответил он.
— Тогда, какого ты мне набрал?!
— Выпить не хочешь? День тяжелый был…
Это значило другое.
«Давай поболтаем, без девочек. Мужские посиделки в спорт — баре».
— Ты еще тут, Леш?
— Жду.
13 ГЛАВА
В полупустом баре было темно и скучно. Даже спорт сегодня не показывали, публика понемногу расползалась. Только двое сидели в самом темном уголке и потягивали свое пиво, болтая о жизни.
Гриша был уверен, что расколет друга. Разведет на признание, как юнца. Но нет, Алексей противился, сопротивляясь самому себе. И оттого давал еще больший повод другу.
***
— Да что ты пристал ко мне?! Она всего лишь сотрудница… Моя сотрудница. Возможно… — Я запнулся. Что возможно?
— Такс, колись. Что значит «возможно»? — зацепился за единственную ниточку Гришка. Да я и сам не знал, что это? Ляпнул просто так. Не подумав.
— Ну… — Блин, и что мне делать? Он смотрит на меня, как хищная бабка-сплетница, которая сидит у подъезда. — У меня не было личного помощника. Вот и все. Хочу предложить ей… Повышение. Девушка-то умная. Думаю, не откажется от финансового благополучия.
— Матушка Тереза… Ты точно втюрился.
— Не неси чушь. — Отставив пиво в сторону, произнес я. — Просто…
«Просто» что? — Чуть перегнувшись через стол, спросил Гришка. Его глаза поблескивали в полумраке как огоньки советской гирлянды. Старой, которая так и норовит сломаться, мигая из последних сил.
— Не терплю подобного обращения с женщинами.
— Ты снова переводишь все, ассоциируя со своей ситуацией. Твои предки давным-давно разошлись. Они друг друга даже не видят.
— Избегают встреч…
— Мы сами выбираем, как нам жить…
— Гришка, а ты точно по женской части?
— Ага. А что?
— Мне показалось, что ты познал дзен. — Усмехнулся я. — Самому — то не надоела
