. . . . .
Часть вторая
И, взяв долю от богатств своих, ночью покинул дом и, придя к пристани, увидел корабль, готовящийся плыть на восток. Он взошел на этот корабль и прибыл в Магналию, город Лаодикии сирийской.
Корабельщики, первый и второй, Алексей.
– Славно идем.
– Неплохо.
– Не идем, а летим.
– Ну уж и летим.
– Как по небу.
– Перестань. Терпеть не могу сравнений.
– У тебя дома жена красивая?
– Не.
– Ха-ха-ха! Зачем же ты ее взял?
– С некрасивой жизнь веселее.
– Это почему?
– Так… Веселее, вот и все. Да они все некрасивые, как присмотреться.
– Ну ты скажешь!
– Некрасивая себя не помнит, ну и… живет себе.
– А красивая?
– Бог ее знает. Красивую не поймешь. Я красивых терпеть не могу.
– Это с какой же стати?
– А вот с такой. Когда ты ею любуешься, ты ее уже ненавидишь.
– Не понимаю я тебя, объясни!
– Ну, ты боишься, что она шелохнется, двинется и все испортит. Смотришь на нее и про себя думаешь: не смей шевелиться, тварь ты этакая!
– Так чего бы ей не пошевельнуться?
– Да так. Или болячка на губе лопнет, или усмешка глупая, или еще чего. Стояла бы и не трогалась с места.
– Как статуя?
– Говорю тебе, не надо сравнивать. Я этого не люблю. Вокруг статуи хоть обойти можно…
– А тут?
– А перед этой стоишь как вкопанный.
– Почему?
– Боишься глаз оторвать, зайти со стороны. Может, сбоку она тебе совсем и не глянется. Так и застынешь на месте.
– По-твоему, выходит, что красота превращает людей в ненавистников?
– Только тех, кто ей поддается. Да ее и вовсе нет, красоты-то…
– Как же нет, дядя? А деревья, храмы, птицы?
– Брось, парень, что в них общего? Это всё сравнения. Вон женщины и те все разные.
– Дай-ка мне камень.
– Зачем тебе?
– Хочу взглянуть на небо.
– Да что на него глядеть? Одна пустота.
– Дай же.
– Ну на, да смотри не затеряй. Дорогая вещь. Мне от утопшего товарища досталась.
– (Смотрит на небо сквозь прозрачный кристалл.) Хорошо… Ой-ой-ой!
– Что еще?
– Посмотри на небо. Что ты видишь?
– Я? Ничего. Голубое и вглубь и вширь. Ни облачка.
– Там кули.
– Какие кули, что ты мелешь?
– Говорю тебе, голубые кули вроде мешков с зерном, только прозрачные, как…
– Как что? Ну и дурак ты!
– Все небо ими набито. Ух ты! Да оно из них сложено. Ни просвета. Теснятся один к одному, как…
– Тьфу!
– Смотри, их все прибывает, того гляди на нас посыплются.
– Дай-ка поглядеть! Ничего там нет, пусто, куда ни глянь… Э-э, и правда кули! Вот так да! Что это за кули такие, друг?
– Сам не знаю, друг. Раньше никогда их в небе не видел…
– И я не видел. А какие огромные! С наш корабль.
– Нет, друг, они совсем небольшие. С обычный мешок.
– Это отсюда кажется, что с мешок, а так-то они с корабль…
– Одного не пойму, как мы их на небе различаем? Ведь они голубые и совсем прозрачные. Одного цвета с небом.
– Сам не возьму в толк. Но мы с тобой все равно их видим, ты и я, верно?
– Ну да, очень явственно. Видать, знамение нам.
– Смотри, как прыгают. А сами словно переливаются. Неровен час, падать начнут.
– Да что за притча? Откуда они там взялись?
– Давай у мудреца спросим.
– Какого еще мудреца?
– Что с нами плывет.
– А, да он мудрец? Давай.
Алексей спит на палубе в тени борта.
– Эй, мудрец!
– Вставай.
– (Просыпаясь.) А?
– Протри глаза, добрый человек. Взгляни-ка на небо.
– Не называй меня «добрый человек», а то и глаз не подниму.
– Мудрый человек, подними глаза. Глянь на небо.
– Я не мудрый.
– Постой-ка, дядя, я сам его попрошу. Эй, человек, посмотри на меня.
– Да?
– Куда ты плывешь?
– Я спал. Это ведь вы плывете, вам и знать.
– Бродяга, значит. Ты когда-нибудь видел в небе кули?
– Кули?
– Мешки такие.
– Видел только что во сне. Как сейчас вижу тебя. Они висели в небе. Потом повалились вниз, и тут вы меня разбудили.
– Вот так да! Слыхал, дядя? А какие они были с виду, приятель?
– Обыкновенные мешки, только голубые и прозрачные, как само небо.
– Точно! Я своими глазами видел.
– Тяжелые?
– Они сыпались вниз градом… Сначала я испугался, но когда они ударялись о палубу или о воду за бортом, то исчезали без следа. Два или три угодили в меня, но я ничего не почувствовал.
– А теперь ты их на небе видишь?
– Нет.
– Взгляни через камень. Дай-ка ему камень, дядя, пусть посмотрит… Видишь?
– Нет.
– Куда ему, сразу видно, что не моряк.
– Постой, теперь я и сам их не вижу! А ты?
– Я?.. Смотри-ка! И я не вижу. Где же теперь эти кули? Растолкуй нам, приятель.
– Может, это был какой знак для нас всех? Небесное знамение? Тогда нужно орать и звать остальных.
– Ты прав, друг. Это было небесное знамение. Но во сне я думал, что оно предназначено только мне.
– Но мы тоже его видели!
– Если так, то оно и для вас двоих, раз вы оба его видели.
– Но как нам понимать это знамение? Что оно сулит? Голод, мор, трясение земли?
– Да что ты несешь, дядя! Какой голод? Это были мешки с зерном, значит, оно к сытым временам!
– Нет, малый, знамения всегда к беде!
– Не богохульствуй, дядя, бывают и благодатные знамения!
– Ты сам-то их когда-нибудь видел?
– Я нет!
– Так и не рассказывай!
– Рассуди нас, умник. К чему были эти кули?
– Я не знаю.
– Ты же сказал, что видел их во сне!
– Но вы оба видели наяву.
– Что они значат, говори! Ты свел их на нашу голову, тебе и толковать.
– Хорошо, я скажу. Они ничего не значит.
– Как ничего? Такого не может быть, Бог даром слова не изронит. Через знамения небо говорит с человеком. Что нам делать?
– Вот и ответь Богу сам. Или поступи, как знамение велит.
– Но я не могу! Сначала ты должен истолковать его для нас. Нам самим невдомек!
– Объясни его нам! И тогда мы откликнемся или сделаем по сказанному.
– Мы его не понимаем! Слышишь?
– Я не могу его объяснить. Оно ничего не значит.
– Значит, значит! В старину предсказатели угадывали Божью волю по полету птиц или по кишкам овцы.
– Говорю тебе: оно ничего не значит!
– Тогда зачем оно нам послано Богом?
– …Бог посылает свое знамение на землю… оно, как боевой снаряд, пронизывает звездные сферы… проходит сквозь тела и
