я была без сознания.
Высвобождая свою руку из его хватки, я скатываюсь с кровати и встаю на ноги.
У меня кружится голова, а колени почти подгибаются, напоминая мне о чем-то еще, что он сделал.
— Ты накачал меня наркотиками.
Последнее, что я помню, это как я набросился на него с заднего сиденья машины, когда он отъезжал от склада итальянцев. Следующее, что я помню, я проснулась привязанной к его кровати.
Он отталкивается, чтобы встать передо мной, и я вздрагиваю, когда он тянется ко мне.
Боль пронзает его глаза, но он быстро скрывает это, позволяя своей руке опуститься вдоль тела.
— Это было для твоего же блага.
— Как? Зачем было накачивать меня наркотиками для моего же блага?
— Я бы разбил машину, если бы ты продолжала сходить с ума, — спокойно говорит он.
Мои глаза сужаются при виде царапин на его лице, когда ко мне возвращаются смутные воспоминания о том, как я царапала его на водительском сиденье.
Гордость переполняет мою грудь от того, что мне это удалось, что мне действительно удалось причинить ему хоть немного боли за то, что он только что сделал.
Мои губы складываются в гримасу, когда я смотрю на него, не в силах больше продолжать в том же духе.
— Я ненавижу тебя. — Моя рука двигается прежде, чем я даже осознаю, что делаю, и боль взрывается в моей ладони, когда она снова касается его щеки.
Его лицо становится диким, глаза убийственными, когда его пальцы обхватывают мое запястье, удерживая мою руку там, где она коснулась его лица.
Весь воздух вырывается из моих легких, когда я сталкиваюсь со стеной, сразу же оказываясь зажатой между ней и твердым телом Деймона, когда он смотрит на меня сверху вниз, его хриплое дыхание обдает мое лицо.
— Скажи это снова, — он бросает мне вызов.
— Я. Ненавижу. Тебя.
Прежде чем я понимаю, что происходит, его губы на моих, его язык у меня во рту, а его рука сжимает мой затылок, удерживая меня на месте.
На добрых десять секунд я отвечаю на его поцелуй с таким же пылом, мои разум и тело возвращаются прямиком к Хэллоуину, когда я полностью растворилась в нем, но затем все возвращается ко мне, и я хлопаю ладонями по его груди.
— Нет, — кричу я. — Ты не должен этого делать. Ты не можешь постоянно появляться в моей жизни и исчезать, притворяясь, что тебе не все равно на несколько минут. Нет, — выплевываю я, выскальзывая из-под его тела и стены. — Тебе на меня наплевать. Если бы это было не так, ты бы не игнорировал то, что произошло между нами, как будто все это было сном в течение нескольких месяцев.
Его грудь вздымается, губы распухли, а кулаки прижаты к бокам.
Как всегда, он одет с ног до головы в черное, только он немного более повседневен в черной футболке. Прямо как на Хэллоуин. Вот только ему не хватает плаща и маски.
Супергерой, черт возьми.
Маниакальный смех срывается с моих губ.
— Если бы тебе было не все равно, ты бы нашел меня. Ты бы сказал что-нибудь. Что угодно. Но нет, ты счастливо сидел в одной комнате со мной и делал вид, что ничего не произошло. Что ты не поцеловал меня, что ты не…
— Заставил тебя кончить? — заканчивает он за меня.
Мои щеки горят красным, когда воспоминания обрушиваются на меня, а бедра сжимаются, чтобы облегчить боль от потребности почувствовать это снова.
С Антом все было хорошо. Он заставлял меня чувствовать себя хорошо. И я могу лгать себе сколько угодно, но никогда еще не было так хорошо, как в ту ночь.
Я говорила себе снова и снова, что это было просто из-за тайны. Кайф от того, что я не знала, с кем была в той темной комнате. Дикость, бунтарство.
Но я знаю, что ничего из этого не было правдой.
Это был он.
Мой Бэтмен.
— То, что ты сказал той ночью. То, как ты прикасался ко мне, я подумала…
— Ты что подумала? — спрашивает он, делая шаг ко мне. — Ты думала, это было началом чего-то? Что я собирался заявить на тебя права у всех на глазах и сделать тебя своей?
Я качаю головой, желая, чтобы его слова не были правдой.
В ту секунду, когда он отказался раскрыть свою личность, я поняла, что мои надежды на какое-либо будущее между нами были фантазией.
— Я не могу заполучить тебя, Калли, — говорит он, печали и поражения в его тоне достаточно, чтобы немного утихомирить мой гнев.
— Итак, почему я здесь? Что, черт возьми, все это значит, если я тебе не нужна?
— Нет, — рявкает он. — Я сказал, что не могу обладать тобой, не то чтобы я тебя не хотел.
Я смотрю на него, пытаясь переварить все это, в то время как то, чем он меня накачал, все еще туманит края моего сознания.
В конце концов, я поворачиваюсь ко всему этому спиной, как в переносном, так и в буквальном смысле, и мчусь в ванную, захлопывая за собой дверь и щелкая замком, прежде чем у него появится шанс присоединиться ко мне.
Мне удается держать себя в руках, пока я писаю, но в ту секунду, когда я стою перед раковиной и смотрю в зеркало, видя следы одурманивающих поцелуев Анта на моей шее и абсолютную, блядь, усталость в моих глазах от всего, что произошло с тех пор, я разбиваюсь вдребезги.
Громкие, безобразные рыдания сотрясают мое тело, ноги подкашиваются, и я оседаю на пол.
4
КАЛЛИ
В следующий раз, когда я просыпаюсь, я снова в его постели, только на этот раз я знаю, что я одна. Я не чувствую его присутствия, его взгляда, его жара.
Приоткрывая глаза, первое, что я замечаю, это дверь ванной, которая свисает с нижних петель под забавным углом. Во-вторых, я больше не привязана к кровати.
Откидывая с лица растрепанные волосы, я сажусь и оглядываюсь.
Каждая частичка моего тела болит, но это и близко не сравнится с болью в моем сердце. Мысли об заразительной улыбке Анта, его добром характере и способах поддержать меня разрывают мою грудь на части.
Я знала, что в конечном итоге он заплатит цену за то, что мы скрывались. Но я никогда не могла себе этого представить.
Я все еще не знаю, где я, но в равной степени мне тяжело представить, что это дом Деймона.
Это так… нормально.
Я сижу там в течение долгих секунд, просто слушая, пытаясь понять, где он.
Часть меня задается вопросом, бросил ли он меня, но после того, как я проснулась привязанной
