Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 10
уж скверно, можно будет просто поспорить на люстру, то и его её слова ранили глубже, чем всё, что она говорила ранее.
— Совершенно нелепо, — продолжила развивать свою гордую мысль королева, и через губу отметила: — Очевидно, что она никогда не упадёт.
Ему стало так обидно — он даже и забыл, что первым отказался использовать этот предлог для примирения, — что он, взвившись от этой обиды и боли, заявил:
— Вот как! Вы, стало быть, так считаете!
— Конечно, она не упадёт, — повторила она, глядя на него как на полного идиота, и добавила: — Это решительно невозможно.
Особенно обидно ему было от того, что это именно она в своё время придумала такой способ мириться, и это именно она спорила на то, что люстра обязательно упадёт — и то, что теперь она отказывалась от этой игры, казалось ему предательством с её стороны.
— Вот, значит, как! — резко взмахнув руками, он обернулся, схватился за секретер и рванул его к середине кабинета.
Секретер был тяжёлым, к тому же, заваленным предметами, но бешенство придало Канлару сил. С мерзким тягучим звуком, глубоко царапая паркет, секретер поддался. С него полетели разные предметы — книги, документы, в очередной раз чернильница, другие письменные принадлежности.
— Что вы творите?!. — воскликнула Кая, отступая на шаг и упираясь в стол, но Канлар её не слушал.
Вытащив секретер к центру, он вскочил на него, попутно выпинывая на пол ещё ряд предметов, протянул руку и принялся с остервенением откручивать винт, который удерживал люстру на держателе — его рост вполне ему это позволил.
Ошеломлённая Кая не успела ничего предпринять — не выдержав напора и ярости короля-консорта, люстра рухнула вниз, теряя по дороге свечи и части хрустального декора.
Грандиозный грохот и звон наполнили кабинет.
Канлар, тяжело дыша, стоял на секретере и смотрел на поверженную люстру с торжеством.
Кая в ужасе наблюдала, как от одной из свечей загорелись упавшие ранее на пол документы.
Опомнившись, она бросилась их тушить; заметивший возгорание Канлар ринулся ей на помощь.
Прибежавшие на шум камердинер и камеристка в шоке застыли в дверях.
Такого уровня разрушений они не предполагали.
В четыре руки потушив возгорание, правители обнаружили нежеланных свидетелей их ссоры и проявили полное единодушие.
— Вон! — приказал Канлар сухо, а Кая — холодно.
Камеристка сделала понятливый реверанс, камердинер примирительно поднял руки, и оба тут же удалились, закрыв за собой дверь и оставив короля и королеву сидеть на полу у рухнувшей люстры и царившего вокруг неё бедлама.
Некоторое время они молчали, с удивлением разглядывая причинённые кабинету разрушения.
— Я настолько кошмарна? — наконец, тихо спросила Кая.
Он перевёл на неё вопросительный взгляд. Усилие, которое он употребил на люстру, полностью поглотило его гнев и обиду, и теперь ему было стыдно перед женой.
Обхватив себя за колени руками, она тихо, жалобно отметила:
— Вы предпочли уронить люстру, лишь бы не целовать меня.
В голосе её звенели слёзы, которые она сдерживала из последних сил.
— Вообще-то, — мягко поправил он, — я уронил люстру для того, чтобы потребовать с вас поцелуй.
Она подняла на него ошеломлённые глаза, в которых сквозь неверие почти сразу проступило понимание.
Их споры всегда сводились к тому, что проигравшая сторона должна поцеловать выигравшую; Кая спорила на то, что люстра никогда не упадёт, — и проиграла в этом споре.
— Так я могу… вас поцеловать?.. — переспросила она, всё ещё не веря, что можно просто закончить это всё, наконец.
Его ответный взгляд был настолько выразительным, что у неё невольно вырвался смешок облегчения.
Потянувшись к нему, она обвила его шею руками и поцеловала его, нежно и осторожно. Впрочем, они так отчаянно истосковались друг по другу, что мягкий этот поцелуй быстро перешёл глубже, а вслед за этим последовали и все прочие радости супружеских отношений.
— Наверно, на люстру нам всё же больше не стоит спорить, — предложил ближе к ночи Канлар, разглядывая бархатный балдахин их кровати и свежим взглядом анализируя сделанные в последние дни ошибки.
— Да, мне теперь то постановление заново по всем инстанциям проводить! — рассмеялась лежавшая у него на груди Кая.
Один из пострадавших необратимо документов уже стоил ей кучи нервов, и теперь его нужно было восстанавливать с нуля, собирая визы самых разных чиновников. Конечно, Кая не делала бы этого сама — но, помня о многочисленных проблемах, которые возникали в ходе подготовки первой редакции, она была настроена пессимистично.
Канлар обнял её покрепче и развил свою мысль:
— Мне кажется, дорогая, мы уже достаточно близки, чтобы не использовать предлоги для того, чтобы целовать друг друга, — отметил он.
Она замерла, осмысляя эту идею.
В своё время они ввели привычку спорить на поцелуи, потому что чувствовали некоторое стеснение в этом вопросе, и оба смущались поцеловать друг друга первыми. Но теперь, спустя несколько лет брака, обзаведясь общими детьми и пережив немало ссор, было довольно нелепо стесняться такого рода вещей.
— Пожалуй, что так, — с улыбкой согласилась королева.
Некоторое время они молчали, наслаждаясь объятиями.
Затем Канлар сказал:
— И, полагаю, в этом вопросе вы были полностью правы. Мне не стоило связываться с оппозицией.
Она так удивилась, что даже приподнялась и повернулась, чтобы посмотреть на него прямо.
Ему стало совсем уж неловко: и так-то непросто было признать свою ошибку, а тут ещё и её явное удивление!
— Ну что вы на меня так смотрите!.. — с досадой откомментировал он, ища возможность как-то спрятаться от её взгляда и не находя.
Кая медленно и удивлённо ответила:
— Я была совершенно уверена, что вы найдёте способ меня убедить, что правы были вы.
Он почувствовал глубокое раздражение и недовольство самим собой. В который раз он упрекнул себя за то, что постоянно на неё давит, и что она настолько привыкла к такому положению вещей, что ожидала, будто бы даже в вопросе, где он был очевидно не прав с самого начала, он всё равно продавит своё решение.
Он сел, вынуждая тем сесть и её, и недовольно отметил:
— Мне действительно недостаёт некоторой гибкости и умения признавать свои ошибки… — он запнулся, не зная, как сформулировать то, что чувствовал, затем продолжил: — И я сожалею, что совершенно не умею вовремя остановиться.
Кая, которая к этому моменту была совершенно уже убеждена, что это она кругом виновата, и это именно она постоянно устраивает скандалы на ровном месте, чуть не заплакала. Прижавшись к мужу покрепче, она горячо принялась его разубеждать:
— Рэн, вы самый деликатный и чуткий человек из всех, кого я знаю!
Он улыбнулся и поцеловал её в макушку; комплимент этот
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 10
