младший брат, но Фрэнки — самая младшая, настоящий ребенок в семье. Впрочем, у нее уже есть свои дети, и четвертый на подходе.
Изображая непринужденность, я захожу на кухню под предлогом того, что мне нужно взять что-нибудь из встроенного холодильника.
Если взять, например, нас с Нико, то у нас совершенно противоположные подходы к женщинам. Если мне говорят, что я обладаю определенным обаянием, то он очень застенчив. Если посмотреть на таблицу его личной жизни, то там сплошные минусы. Он не сделал ни одного выстрела. Не набрал ни одного очка. Печальное положение дел.
Что касается меня, ну, я хожу на свидания. Для тех, кто обратил внимание, моя личная жизнь — это взрыв. Идеальный результат по всем пунктам. Можете спросить у моих поклонниц.
Когда подхожу к женщинам, то первым делом я считываю энергию в комнате. Они разговаривают по душам? Хихикают, болтают? Отлично знаю, когда нужно вести себя спокойно, а когда прыгнуть в омут с головой. Я достаточно часто выводил Фрэнки из себя, чтобы усвоить этот урок.
Девушки продолжают смеяться, так что можно предположить, что мое присутствие приветствуется. Я неторопливо подхожу с коробкой тертого сыра под мышкой, поставленной таким образом, чтобы мышцы были видны. Моя улыбка легкая, светлая, с намеком на флирт.
Оглядываю их троих, собравшихся вокруг рабочего стола из нержавеющей стали.
Фрэнки: очень беременная.
Мерили: вьющиеся волосы и фартук, покрытый мукой.
Новая девушка: объемные русые волосы распущенные волнами, она с грустью смотрит на пирог или тарт, лежащий на прилавке между ними.
— Эй, оставили для меня кусочек? — мягко спрашиваю я.
— Там ревень, — предупреждает Мерили, имея в виду, что на прошлой неделе я подумал, что она положила сельдерей в клубничный пирог.
— А что не так с ревенем? — спрашивает Фрэнки.
— Немного терпкий4. — Мои губы подергиваются от смеха над шуткой отца.
Мерили швыряет в меня кухонным полотенцем.
— Это начинка из вишни и ревеня. Без глютена, — говорит она новенькой.
Вторым моим шагом было присоединиться к их смеху, пусть и за свой счет.
Подталкиваю новенькую плечом.
— Видишь, с чем мне приходится здесь мириться?
Новенькая хихикает. В ответ она слегка кивает, прежде чем слегка толкнуть меня своим плечом. Это хороший знак, потому что мой третий шаг — это физический контакт. Просто небольшое прикосновение, чтобы оценить химию.
Есть контакт. Действительно, реакция благоприятная.
— И с чем тебе приходится мириться? — Мерили фыркает.
А теперь четвертый и последний шаг.
— Хорошо, ладно, я попробую укусить. Если вы так настаиваете. — Я беру вилку новенькой и отделяю кусочек начинки с ее тарелки.
Если девушка выхватит ее обратно и проткнет меня зубцами, я отступлю и буду зализывать раны. Если снова захихикает или притворится злой, значит, миссия выполнена.
Я делаю вид, что смакую пирог:
— М-м-м. На самом деле, это очень вкусно. Ты должна попробовать. — Я накалываю на вилку еще один кусочек, подношу к губам новенькой, держа ладонь внизу, под ней, чтобы девушка видела, что я не собираюсь разыгрывать ее и размазывать начинку ей по лицу — это будет в день нашей свадьбы, ха-ха.
Лицо новой девушки краснеет, когда вилка оказывается перед ее ртом. Ее взгляд несется к Фрэнки, затем к пирогу, словно не зная, стоит ли его брать. Возможно, я однажды и подшутил над Фрэнки, заменив ее спагетти пластилином, но это было давным-давно.
— Давай, ты не пожалеешь, — уговариваю я.
Я ловлю взгляд новенькой, ожидая увидеть в нем обычный кокетливый интерес. Но вместо этого вижу в ее нефритово-зеленых глазах невинность и честность, от которых у меня перехватывает дыхание. Комната слегка накреняется, словно планета сбилась с курса.
Полные губы новой девушки смыкаются вокруг вилки, и, опустив глаза, она кивает.
— О, это вкусно. Очень, очень хорошо.
Звук ее голоса напоминает мне о том, где я нахожусь и что делаю — типичный тест, позволяющий определить, подходит ли женщина для свиданий. Окружающая обстановка выправляется, и я делаю дрожащий вдох. Уголок губ подрагивает в полуулыбке.
— Ты новый пекарь? — Прежде чем она успевает ответить, я говорю: — Потому что ты лакомый кусочек.
Ее щеки еще больше краснеют.
Фа-ла-ла-ла.
Я не решаюсь посмотреть на Фрэнки, потому что, скорее всего, у нее из ушей идет пар. И наполовину ожидаю, что Мерили вмажет мне пирогом в лицо. Вместо этого я неторопливо выхожу из кухни, крепко сжимая ящик, чтобы подразнить новенькую своими бицепсами.
Как будто я передал право Нико вступить в матч, он бросается к двойным распашным дверям и заглядывает в круглое стеклянное окно.
Не успевает он пройти внутрь, как я кричу:
— Чур моя.
Нико замирает, словно в замешательстве, и произносит что-то, чего я не могу разобрать. Покрывало? Перчатка? Любовь?5 Не теряя ни секунды, он врывается в двери.
Несмотря на то, что у меня большая семья и я редко бываю один, иногда мне бывает одиноко. Как будто лечу один в темноте, и мне негде приземлиться. Я объездил весь мир и запечатлел все это на камеру, но так и не нашел того, что искал — способа раскрасить пустоту, почувствовать связь.
Как будто я всю жизнь стремился заполнить эту пустоту… или найти кого-то, кто присоединился бы ко мне в этом путешествии. Хоук-Ридж-Холлоу — маленький городок, поэтому не думаю, что здесь много местных вариантов. К нам приезжает много туристок, которые проявляют интерес, но не то чтобы я искал этого. Но их краткий визит напоминает мне, что я все еще в игре, а не какой-то богом забытый разносчик пиццы. Мне не хочется длительных отношений. По крайней мере, это то, что я говорю себе, потому что для этого мне пришлось бы остаться здесь.
Женщина примерно моего возраста, одетая в зимнюю белую куртку с бледно-розовой меховой отделкой, практически вваливается в дверь, когда видит меня. Вот наглядный пример.
— Похоже, снежный кролик нашел дорогу сюда из домика, — кричу я скорее Нико, чем кому-либо еще.
— Привет, я пришла за большой пиццей пепперони. — Ее ресницы трепещут.
— Имя? Номер? — спрашиваю я.
— Мэдисон. И у меня не спрашивали мой номер, но я возьму твой. — Она наклоняется ко мне.
Надеюсь, мой младший брат обратит на нее внимание.
— Ну, ты знаешь, где меня найти и… — Я уже собираюсь представить ее Нико, но она перебивает.
— В таком случае… — Она сдвигает в сторону лежащий на стойке блокнот с заказом, размашистым почерком записывает свой номер, расплачивается и уходит, слегка подпрыгивая на ходу.
Я машу ей рукой, когда она уходит.
Нико отталкивает меня в сторону, вырывает
