так? Наверное, это те самые кубики, которыми пользовался прадед Димитрия для проверки вероятности удачи. Зеленые, с черными прожилками. Правда, всего лишь два. Выходит, порог он так и не переступил? Не знал, как это сделать, или не видел в этом необходимости? Опять чертовы вопросы без ответов… Увлекают ровно в той же степени, что и бесят.
— А какие отношения у меня были с бабушкой? — поинтересовался у Константина, понизив голос настолько, чтобы Роман в другом конце кабинета не услышал ни слова.
Слишком уж мой сосед умен и хитер для того, чтобы прознать о моей амнезии. Немного времени пройдет, прежде чем догадается, что вовсе не в амнезии причина моей неосведомленности.
— Достаточно теплыми, господин, — так же на пониженных тонах ответил мужчина. — Но вы были последними, кто видел Элину Алексеевну перед смертью, и с того дня по неизвестной для меня причине возненавидели ее.
— А мои способности?.. — кажись, вышел я на верную тропу.
— …они пробудились незадолго после ее кончины.
Та-а-ак, вот это еще интереснее. Очередное совпадение, которое не может быть просто совпадением. Разложим-ка по полочкам. Бабка, владеющая редчайшей способностью абсолютной удачи, отошла в лучший мир. После этого Димитрий пробуждает ту же способность, носитель у которой, если верить Роману на слово, на всем свете может быть лишь один. В этой истории пока что недоставало последнего паззла.
— А когда умер мой прадед?
— Если верить архивам, незадолго до того, как состоялась свадьба ваших бабушки и дедушки.
— Вот оно как…
Ай да бабуля, ай да Элина Алексеевна! Женщиной-то она была не промах, воспользовавшись полученным даром для того, чтобы удачно выйти замуж. Первым делом вошла в графский род, а уже после установила партнерские отношения со Шлейферами.
И пусть я понял, по какому принципу способности передавались от одного носителя к другому, большей информации из найденного подчерпнуть было нельзя. На всякий случай, захватили коробку с вещами прадеда с собой. Судя по толщине слоя пыли на ней, не думаю, что кто-то обнаружит пропажу. Уж точно не новые владельцы казино — у них и без раскопки антиквариата дел по горло.
Коробку мы спрятали под заднее сидение моего каретомобиля, а сам я принял предложение Романа пропустить у барной стойки в зале казино стопочку-другую. Константина долго уговаривать не пришлось. Вовсе не потому, что он был тем еще кутилой, а потому, что не посмел перечить своему господину. Тем лучше. Было бы интересно глянуть, как этого непробиваемого гвардейца может развезти.
Или не лучше…
— Прошу прощения, господин, но осмелюсь напомнить, что алкоголь вреден для здоровья, — с постной миной сообщил мне ассистент, как только перед нашей троицей поставили стаканы с коньяком.
— Ты бесспорно прав, — согласился я, беря в руки стакан. — Но, как говорится, на халявной веревке и висеть приятно.
— За плодотворное сотрудничество, — с улыбкой кивнул Роман.
Но не успели мы чокнуться и сделать глоток, как в игорной зоне позади нас резко поднялся кипишь.
— …баный рот этого казино! — на крайне повышенных тонах возмутился какой-то мужчина и прямо на наших глазах пробил двоечку молодому крупье, который тут же отлетел к стене и смачно приложился об нее затылком. — Как запечатанная колода может быть в другом порядке разложена?! Отвечай, дегенерат! — коршуном подлетел он к нему и схватил за грудки. — Отвечай, мать твою!
— Ну вот… опять он, — устало выдохнул Роман, возвращая стакан на стойку. — Теперь еще и здесь в черный список заносить. — И с недовольной физиономией достал из кармана пиджака смартфон, приложил к уху.
— Кто? — продолжал наблюдать я за мужчиной с густой рыжей шевелюрой, переключившегося с несчастного крупье на карточный стол, а после — на подбежавших к нему охранников.
— Да этот… из Левиных, — как бы между прочим махнул парень рукой. — Тот еще полудурок. Лишь бы опять до приезда наряда половину зала не разнес.
— Из Левиных? — тупо переспросил я.
А мужчина тем временем продолжал посыпать всех, в том числе казино, таким отборным матом, что я за годы работы на заводе столько от мужиков не слышал. Зверея при этом всё сильнее с каждой секундой.
Глава 5
— Кто именно из Левиных? — продолжал вызнавать подробности.
Знаю, что время для пробудившегося любопытства было не вполне подходящим. Мужчина как раз переключился на содержимое столов, разбрасывая в разные стороны карты и разноцветные фишки. Всё это добро дождем осыпало напуганных работников и гостей, пока Роман, успешно отзвонившись полицейским, протирал стеклышки очков бархатной тряпочкой.
Но я хотел знать, кем этот дебошир приходился Ульяне, прежде чем решаться на какие-либо действия со своей стороны. Любые манипуляции удачей с целью нейтрализации объекта могли закончиться плачевно.
— Второй по старшинству сын главы рода, — отозвался наконец парень, возвращая очки на нос, а тряпочку — в нагрудный карман пиджака. — Хотя разницы это особой не имеет. Каждый из них уже успел отличиться крупным проигрышем. Гришка, правда, более буйный. К нему пожестче подход нужен.
— А ты не можешь просто?.. — начал было я, но тут началось самое интересное.
Так называемый Гришка сперва раздвоился, затем растроился, а после принялся крушить зал уже с помощью отделившихся от него клонов, причиняя «Счастливчику» еще больший ущерб.
— …лишить его сил? — завершил мою мысль Роман, подхватывая стакан со стола и вмиг осушая его. Даже не поморщился. — Когда приедет наряд, нужны неопровержимые доказательства. Иначе нас снова завалят апелляциями в суде, а с ними столько мороки… Ты бы знал. Лучше несколько минут подождать.
— А если вмешаюсь я? — предложил, на что Роман ухмыльнулся и попросил бармена повторить.
— Результат будет тем же. Да и хочешь ли ты тратить свою ману на всяких отбросов общества? Положительный ответ меня крайне огорчит.
Да, насчет остатков в резерве парень был прав. Никогда не знаешь, когда наступит тот самый момент истины на грани жизни и смерти. Когда лишняя единица решает исход запущенной цепи. Но в то же время просто сидеть и смотреть… как-то это неправильно, что ли.
— Общество существует по определенным законам, Димитрий, — решил отвлечь меня Градовский философскими рассуждениями. — И они крайне схожи с естественным отбором. Сильнейшие рода выживают, слабые — уничтожают сами себя. Так всегда было и будет. Левины свой потенциал исчерпали почти до
