Вещи, которые не могут длиться вечно, вещи нечистые и приносящие страдание и к тому же являющиеся не тем, за что их принимают, – кажутся нам постоянными, чистыми и приятными и очень даже тем, за что их принимают.
Anitya-ashuchi duhkha-anatmasu nitya shuchi sukha-atma khyatir avidya.
Если на Землю прилетит инопланетянин с какой-нибудь просветленной планеты, то он будет потрясен и огорчен картиной земной жизни. А все потому, что мы совершенно неправильно судим о том, что такое хорошо.
Нет чтобы попытаться установить, откуда действительно берутся вещи, нет чтобы постараться выяснить, почему все хорошее кончается! Вместо этого мы вслепую вкалываем всю жизнь, чтобы получить вещи, которые – как всем хорошо известно – не могут и не будут длиться вечно. Квартиры, дачи, автомобили, должности, друзья, семья, смерть.
Мы пускаем на ветер миллиарды долларов – на мыло, кремы и косметику, а еще на одежду, – чтобы было чем прикрыть свою неумолимо разлагающуюся плоть.
Попытки найти удовольствие или отдых чаще приносят боль и разочарование, а те немногие наслаждения, которые удается урвать, рано или поздно неизменно заканчиваются страданием.
Все перечисленное – это, конечно, невежество, но в его основе лежит все то же коренное невежество, – тот факт, что все вещи до единой, которые нам довелось увидеть, – вовсе не такие, как мы о них думаем. Вещи не существуют сами по себе. Вещи – это мы.
Все живые существа, даже муравьи, совершают эту ошибку по отношению к вещам. Невежество на этой первой стадии – это такое семя, которое заложено в любого из нас задолго до рождения.
36
Начало «я»
II.6. Самость – это когда неправильное впечатление кого-то, видящего нечто, и того нечто, которое он видит, заставляет казаться, что и то, и другое существует само по себе.
Dirg darshana shaktyor eka-atmateva-asmita.
Итак, в жизнь мы вступаем уже с семенем невежества внутри. И прямо в материнской утробе это семя расцветает в личное переживание того неправильного понимания, которое здесь называется «самость».
Эту ошибочную идею о существовании «я» пробуждают самые первые в жизни ощущения – тепло и теснота внутри матери. Отравленный невежеством ум немедленно расщепляет цельную жизнь на «тепло» и «я чувствую тепло».
Здесь крайне важно отметить, что есть такое «я», к которому нет никаких претензий, – оно действительно существует и воспринимает остальные вещи. Так в чем же разница между этим «я» и тем, которое вызывает все мои неприятности?
Когда мы ощущаем такой объект, как тепло, то склонны считать, что он существует где-то там, независимо от нас, сам по себе. Мы склонны думать, что тепло появилось, в первую очередь, из чего-то там снаружи нас, – оно произошло от огня, оно пришло из тела матери.
На самом же деле тепло – да и мы сами, если уж на то пошло, – производится все теми же семенами в нашем собственном уме. Это легко понять на простом примере – одинаковое тепло одному покажется приятным, а другому – нестерпимо горячим.
37
Плохо ли это – любить вещи?
II.7–9. Атакованные тем, что кажется хорошим, мы начинаем любить вещи.
Атакованные тем, что кажется плохим, нам начинают не нравиться вещи.
Цепляние – это мысль, которая приходит сама по себе даже к тем, кто понимает, а затем разрастается все сильнее.
Sukha-anushayi ragah.
Duhkha-anushayi dveshah.
Svarasa vahi vidushopi tatha rudhobhiniveshah.
Здесь «цепляние» означает невежество, поскольку оно неправильно понимает объект в данный момент. Представьте, что вы заскочили в кондитерскую и видите на витрине свой любимый пончик с глазурью в единственном экземпляре.
Временно ослепленные своими чувствами к пончикам, даже те из нас, кто до некоторой степени понимают Великое Заблуждение, начинают цепляться помимо своей воли. Цепляться – это не значит тут же схватить пончик с подноса или даже просто хотеть его слишком сильно. Это всего лишь означает смотреть на него неправильно: «Вот лежит передо мной пончик. Он здесь, потому что кто-то его испек. Он достанется мне, потому что у меня есть деньги». Все перечисленное – неправда.
Однако не стоит думать, что любить кондитерские изделия – неправильно. Высокодуховные люди способны наслаждаться вещами вроде того же пончика куда сильнее, чем любой из нас. Именно способность любить и ненавидеть приводит нас к просветлению: «Я люблю покой. Мне не нравится боль. Мне ненавистна картина людского страдания».
Да и сам рай – это блаженство, а не какое-то место, где повсюду сидят йоги в позе лотоса, упорно стараясь ничем не наслаждаться. Однако любить можно по-разному – как умным способом, так и глупым. Как же их не перепутать?
Вот вам тест. Пожилая женщина у вас за спиной говорит своему мужу: «Обожаю с глазурью!» Достаточно ли сильно вы любите пончик, чтобы оставить его этой женщине?
38
Исправить мир
II.10–11. Чтобы отсечь поток таких мыслей, требуется устранение очень тонких затруднений.
Эти искажения ума устраняет глубокая медитация.
Te pratiprasava heyah sukshmah.
Dhyana heyas tad virttayah.
Вернемся к негодяю на киноэкране. Он издевается над беззащитным щенком. И это мне совсем не по душе.
Семя невежества запускает непонимание себя и вещей, которое мгновенно ослепляет меня, а перед внезапно ослепшим умом встает моральная дилемма: «Что делать? Подбежать к экрану и ударить негодяя? Или подойти и попытаться мирно отговорить его от насилия над животным?»
Поймите вот что. Ошибка думать, что один из двух этих методов подойдет лучше, чем другой. Мой искаженный ум соблазнил меня возможностью выбора между двумя ложными альтернативами. Все дело в том, что ни одно из этих решений не сработает, потому что попросту не может сработать. Этот человек – он вовсе не человек!
Если не нравится происходящее на экране – а там действительно творится нечто отвратительное, – то бежать нужно в аппаратную, где стоит кинопроектор, и что-то менять там. Это несравнимо более тонкий подход, но другого выбора попросту нет. Если мы хотим прекратить страдание – мы должны остановить семена.
Делать это нужно в уме, в глубокой медитации, начиная с устранения семян, породивших Великое Заблуждение.
39
Откуда происходит мир
II.12–13. Эти негативные мысли – есть самый корень хранилища, посеянный тем, что мы делаем.
И тогда мы переживаем вещи в жизнях, которые мы видим или нет.
