мужик положил глаз на мое ружье и ваш микроавтобус.
— Пап, — Маша шмыгнула носом, — давай уедем отсюда. Мне страшно здесь.
— А куда, дочь? В город нельзя, там еще хуже будет, остается только дача. А вы, молодой человек, уверены, что он прям так интересовался, что нам стоит этого опасаться? — спросил отец девушки.
— Меня Максим зовут, — представился Максим. — Я почувствовал, что он очень неприятный тип. А когда мы с Машей бежали к машине, он попытался стянуть у меня ружье. Я почему-то уверен, что, если он найдет оружие, то непременно воспользуется им, чтобы завладеть машиной. Или чем угодно.
— А меня зовут Илья Витальевич. Я думаю, что все не так, как нам кажется. После такого представления, — он кивнул в сторону церкви, — его планы могли кардинально поменяться, либо он мог… исчезнуть.
— Его машины нет. Он уехал. Чтобы не беспокоиться понапрасну, предлагаю проехаться по дачам и проверить, будет за нами хвост или нет, — предложил Максим разумную идею.
— Какая у него машина? — поинтересовался Илья Витальевич.
— Серый седан. Кажется, на двери был зеленый логотип какой-то фирмы, — вспомнил Максим.
— Отлично, это поможет нам не принять любой серый автомобиль за подозрительный. Сам сядешь за руль? — спросил отец Маши.
— Нет, садитесь Вы. У меня опыта маловато, — признался Максим.
Маша «отлипла» от Максима и села рядом, глядя себе под ноги, будто не хотела, чтобы видели ее зареванное лицо.
— Тебе лучше? — участливо спросил Максим.
— Угу, — ответила Маша, не открывая рта.
Максим перелез на переднее пассажирское сиденье и положил оружие на колени.
— Надо бы бензин слить из машин, — предложил он.
— Не надо. У меня дома запас. Двести литров, — произнес с гордостью в голосе отец Маши.
Микроавтобус тронулся и поехал не той дорогой, которой приехал. Серого седана пока что не было видно. Зато пришлось обратить внимание на несколько горящих домиков на одной улице. Был ли это поджог или же результат внезапного исчезновения хозяев, оставивших горящую плиту, было неясно. Хотелось думать, что это второй вариант. Добавлять к внезапно обрушившейся на людей трагедии еще одну совсем не хотелось. По крайней мере, так рано. Максим понимал, что рано или поздно отдельные личности обязательно оскотинятся, потеряют моральный облик и будут готовы на любые преступления.
Он крепко держал ружье в руках, мысленно представляя ситуацию, когда придется им воспользоваться. Этому его научил родной дядя, ветеран войн и ветеран МЧС. Он говорил, что мысленная проработка ситуации помогает во время ее внезапного наступления, когда мозг действует по заранее заложенным командам. Максим опустил окно и высунул в него ствол ружья. На вопросительный взгляд Ильи Витальевича ответил:
— Пусть лучше заранее видят, что нас не стоит трогать.
Отец Маши отнесся к этому немного скептически, но промолчал, и показал это только своим взглядом. Они проехали еще немного, петляя по дачным улочкам. Дважды разминулись со встречными машинами, покидающими поселок. На очередном перекрестке они чуть не столкнулись с серым седаном. Илья посмотрел на Максима и сдал назад, чтобы пропустить машину. Седан с зеленым логотипом агрофирмы проехал мимо них. За рулем был тот самый мужчина. Он махнул Максиму и посигналил, как закадычному другу. Ладони Максима, сжимающие ружье, вспотели.
— Я вам говорил, что он будет нас пасти.
— А как нам от него оторваться?
— Уезжать надо, прямо сегодня, — высказалась с заднего ряда Маша. — Меня тут все пугает. Еще одну ночь я не переживу.
Отец хотел ей возразить, но передумал. Не тот момент был, когда нужно воспитывать ребенка, способного исчезнуть навсегда.
— Ладно, надо только вещи собрать, — согласился он. — И к Максиму заехать, собрать его вещи. Хотя куда ехать потом, я совсем не представляю.
— У меня все собрано в машине, которая осталась у церкви.
— Ты собирался уезжать? Один? — спросил Илья.
— Я не собирался, но был наготове, — Максим не стал вдаваться в подробности о том, что вещи собирали его родители.
Пришлось попетлять еще немного, чтобы появилась уверенность в том, что преследователь их потерял. Дача, на которой летом жила семья Маши, выглядела респектабельно. Видно было, что люди сюда приезжали не помидоры выращивать, а наслаждаться отдыхом. Красивые кованые ворота, двухцветная плитка до самой дороги с аккуратными желобами для стока воды. Весь двор до самого крыльца был выложен такой же плиткой. В пространстве между ней и соседским забором росли туи, елочки и еще какие-то экзотические растения, названия которых Максим не знал. Газон был аккуратно подстрижен. Из него, сливаясь с ним цветом, торчали разбрызгиватели для воды.
Дачный домик был небольшим, но аккуратным, и отделанным со вкусом. Над дверью Максим увидел камеру наблюдения.
— Дом на охране, — пояснил отец. — Пришлось раскошелиться. Зимой бомжи бьют стекла, залезают внутрь, чтобы погреться.
— Завидная у вас дачка, — Максим сделал комплимент. — Мимо такой не пройдешь, если решишь поживиться чужим добром.
— Это верно, — согласился отец Маши. — Ну, будем собираться. Маш, иди, собери все вещи в дорогу, продукты, а я заправлю машину и соберу кое-какой инструмент. Максим, мне потребуется твоя помощь, — попросил Илья Витальевич.
— Я готов.
Гаража у хозяев дачи не было, только навес. В дальнем углу в полу находился неприметный люк. Илья открыл его, нагнулся и вынул шланг с ручной помпой. Протянул его до машины и понял, что до лючка бензобака немного не дотягивается.
— Максим, ты не мог бы переехать? — попросил он.
— Запросто, — Максим сел на руль.
Он вырулил и, маневрируя, зацепил газон. Взгляд Машиного отца красноречиво передал в этот момент все, что он думал об умении Максима как водителя. Тем не менее, шланг теперь дотягивался до лючка с запасом.
— Максим, ты качай, а я пойду соберу инструмент. Как думаешь, газонокосилка пригодится?
Максим задумался и почесал затылок.
— Зачем?
— Да, ты прав, не первая необходимость.
Илья Витальевич ушел в дом. Максим остался один, наедине с издающей жалобные звуки помпой. Стало немного волнительно. Сами собой полезли в голову мысли о том, что было бы, если бы он на самом деле остался один во всем мире. Щемящее чувство одиночества сдавило грудь. Как по команде забегали неуловимые черные тени. Максиму показалось, что за рулем микроавтобуса кто-то сидит. Он приподнялся. Нет, в салоне машины никого не было. Оборачиваясь, он увидел на пороге дома фигуру человека, а когда вернул взгляд, там уже никого не было. Непроизвольно от всех этих галлюцинаций становилось тревожно. Максим ощутил себя жертвой, на которую охотится неведомый враг, который рано или поздно добьется своего.
Из дома, выкрикивая ругательства, выбежал Илья Витальевич. За ним выбежала и Маша.
— Папа! Папа, успокойся!
Отец Маши
