единственного сановника, который был с ним искренен. Что же касается императрицы Чжансунь, то она умерла рано – в тридцать шесть лет, – а перед смертью дала мужу такой совет: «Держись поближе к благородным мужам, держись подальше от низких людей[59], внимай правильным наставлениям, береги работников и воздерживайся от охоты».
Императора Тай-цзуна можно считать одним из основоположников системы социального кредита[60], которая внедряется в КНР в наши дни. Испытывая неприязнь к знатным домам (в первую очередь – по причине их высокомерия), Тай-цзун поручил своим ближайшим сановникам составить трактат, вошедший в историю под названием «Записи кланов». В этом трактате знатные кланы подразделялись на девять классов в зависимости от своего прошлого и настоящего – учитывался каждый поступок, и добрый, и дурной. В представленный трактат император лично внес правки, которые придали этому документу особую ценность.
Правление Тай-цзуна не обошлось без династических конфликтов. Весной 643 года пятый сын императора Ли Ю, носивший титул князя Ци, разгневавшись на главного цензора Цюаня Ваньцзи за те ограничения, который тот на него накладывал, убил Цюаня и поднял восстание. Тай-цзун послал против Ли Ю своего доверенного военачальника Ли Шицзи, которому император Гао-цзу пожаловал в качестве отличия фамилию Ли. Но воевать не пришлось – Ли Ю был схвачен одним из своих приближенных и доставлен в Чанъань (так теперь звался Дасин) к отцу, по приказу которого был вынужден совершить самоубийство.
В том же году старший сын императора Ли Чэнцянь, объявленный наследником престола в восьмилетнем возрасте, вскоре после восшествия Тай-цзуна на престол испугался, что отец может объявить наследником его единоутробного брата Ли Тая, князя Вэй (оба были сыновьями императрицы Чжансунь). Ли Чэнцянь составил заговор с целью свержения отца, в который вовлек чэнсяна Хоу Цзюньцзи. Но один из телохранителей Ли Чэнцяня донес о заговоре императору. Дело закончилось казнью Хоу Цзюнцзи и других участников заговора, кроме Ли Чэнцяня, который был низведен до уровня простолюдина и отправлен в ссылку, где и умер.
У Тай-цзуна было довольно своеобразное понятие о справедливости. До раскрытия заговора он благоволил к Ли Таю, но потом решил, что Ли Тай несет ответственность за падение Ли Чэнцяня, и потому назначил наследным принцем своего девятого сына Ли Чжи, также рожденного императрицей Чжансунь. Изначально у Ли Чжи практически не было шансов на занятие престола, но судьба распорядилась так, что в июле 649 года именно он стал третьим императором династии Тан под именем Гао-цзун. Как говорится, удача приходит, не спрашивая разрешения. В данном случае принципиальные соображения возобладали у крайне прагматичного Тай-цзуна над доводами разума, поскольку безвинно лишившийся права престолонаследия Ли Тай был гораздо одареннее и способнее к правлению, чем Ли Чжи. Если бы Ли Тай остался наследником, то, скорее всего, у нас не было бы «Правил императоров», этого подробного наставления по управлению государством.
Император Тай-цзун скончался 10 июля 649 года после продолжительной болезни, о которой достоверно ничего не известно. Традиционно предполагается, что причиной его смерти стало снадобье, призванное увеличить продолжительность жизни (в древности люди верили в существование чудодейственных средств, могущих увеличить продолжительность жизни до двухсот, а то и до трехсот лет).
В китайской истории было мало правителей, которых можно сравнить с императором Тай-цзуном, а в династии Тан равного ему не было.
Глава 3. Император Гао-цзун: котенок, родившийся от тигра
Императору Гао-цзуну было далеко до его великого отца, он был котенком, родившимся от тигра[61]. Разумеется, о любом правителе его придворные будут отзываться как можно лучше, но есть один способ, который расставляет всё по местам и показывает истинное качество правления и подлинные качества правителя: нужно посмотреть, какие события происходили во время его правления. Одно лишь подчинение Восточного тюркского каганата свидетельствует о достоинствах императора Тай-цзуна нагляднее, нежели похвальные отзывы, которые можно встретить в исторических документах.
«Хорошая повозка в починке не нуждается», – говорят китайцы. Если правителю достается в наследство разумно устроенный и хорошо отлаженный государственный аппарат, а в стране царит спокойствие, то можно управлять и при отсутствии необходимых качеств. Важно лишь одно: ничего не менять, не затевать никаких кардинальных реформ. Ханьский император Юань-ди, подобно Гао-цзуну не обладавший выдающимися способностями, смог просидеть на престоле в течение пятнадцати лет, не особо вмешиваясь в правление государством, которое привел в порядок его отец, император Сюань-ди[62].
Помимо письменного наставления, император Тай-цзун оставил сыну хорошо подобранных сановников, честно заботившихся о благе государства, а также полную денег казну. Единственной более-менее крупной проблемой, доставшейся в наследство Гао-цзуну, было противостояние с Когурё, но при должной подготовке и наличии талантливых военачальников решить эту проблему было несложно, что и было сделано в 668 году, правда, сам Гао-цзун непосредственного отношения к этой победе не имел, поскольку его правление очень скоро превратилось в номинальное пребывание на престоле. К месту можно вспомнить пословицу: «Любовь – как вода: и жажду утоляет, и погубить может».
Первой женой Гао-цзуна была императрица Ван, дочь правителя округа Луошань Ван Рэнью. Этот брак был заключен по инициативе бабки Гао-цзуна гунчжу Тонгань, которая приходилась родной сестрой основателю династии Гао-цзу. Тонгань была замужем за дядей Ван Реньюя Ван Юем. Ей понравилась красивая внучатая племянница мужа, и она решила женить на ней Ли Чжи, который в то время еще не был наследным принцем. Император Тай-цзун одобрил этот брак, а мнением самого Ли Чжи вряд ли кто-то соизволил поинтересоваться[63].
С одной стороны, императрице Ван повезло: волею судьбы она стала женой императора, хотя при заключении брака не могла надеяться на такую удачу. С другой стороны, у императрицы не было детей, что делало ее положение весьма непрочным[64]. Вдобавок Гао-цзун был равнодушен к императрице, его фавориткой стала некая наложница по фамилии Сяо, которая имела шансы на то, чтобы стать новой императрицей. Воздействовать на мужа упреками Ван не могла, поскольку это бы вызвало с его стороны окончательное охлаждение. Следовало действовать тоньше, например вспомнить, что «маленькая птичка может отвлечь тигра от преследования крупной добычи»[65].
На роль «птички» подходила некая У Мэй – наложница покойного императора Тай-цзуна, пытавшаяся обратить на себя внимание Гао-цзуна. Предание гласит, что У Мэй заговорила с императором во время посещения им буддийской обители Ганье, в которую она была отправлена после смерти Тай-цзуна. Император настолько впечатлился, что рассказал об этой встрече императрице Ван. Ход мыслей императрицы был понятен: эта негодница Сяо уже успела родить императору сына и двух дочерей, надо поскорее выпускать «птичку»… По приказу императрицы У Мэй начали содержать в привилегированных условиях и
