Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
«Чем больше все меняется, тем меньше разницы», – тот, кто это сказал, знал, о чем говорил. Уже шесть лет, как я живу в Лос-Анджелесе, но мои старики не признают, что у меня есть собственная жизнь. Они звонят мне несколько раз в неделю! Я даже поймал себя на мысли, что боюсь поднимать трубку. Первым начинает мой отец, он твердит, что у мамы сильная депрессия, я должен срочно найти время и навестить ее: «Ты же знаешь, как это важно для нее!» Потом продолжает мама, говорит, что я – все, что у нее есть в жизни, и что она не знает, сколько времени ей еще осталось в этом мире. И что мне на это отвечать? В половине случаев я в конце концов прыгаю в самолет… так, по крайней мере, меня не мучает совесть за то, что не поехал. Но им всегда мало. Не надо было мне и переезжать в Лос-Анджелес, по крайней мере сэкономил бы на перелетах.
Я сказала Майку, что испытывать глубокое чувство вины и чрезмерную ответственность – типично для тех взрослых, которые в детстве были вынуждены поменяться эмоциональными ролями с родителями. Очень часто такие взрослые попадают в ловушку порочного круга, принимая на себя ответственность за все. Такое состояние вызывает у них ощущение вины, неадекватности, в результате они работают с удвоенным усердием. Этот изматывающий, изнуряющий цикл приводит к депрессиям, постоянному ощущению провала.
Майк очень рано был вынужден понять, что главным мерилом его заслуг является то, сколько он делает на благо других членов семьи. Когда он стал взрослым, требования его родителей превратились во внутренних демонов, которые донимали его и в профессиональной сфере, на той единственной территории, где он чувствовал, что чего-то стоит.
У него никогда не было ни времени, ни соответствующего примера для того, чтобы научиться любить и быть любимым. Так как он вырос без эмоциональной поддержки, он научился отключать свои эмоции. К сожалению, оказалось, что «включить» их снова он уже не может, даже если хочет.
Я уверила Майка, что понимаю, насколько разочарованным и растерянным он себя чувствует из-за неспособности к эмоциональной близости с другими людьми, но я попросила его не требовать от себя слишком многого. Никто не научил его этому в детстве, а самому научиться очень трудно:
– Это все равно что требовать от тебя сыграть концерт на пианино, когда ты не знаешь даже, что такое ноты. Ты можешь научиться, но дай себе время, нужно начать с самых основ. Тренируйся, пробуй и позволь себе иногда ошибаться на пути к цели.
«ЕСЛИ Я О НИХ НЕ ПОЗАБОЧУСЬ, КТО БУДЕТ ЭТО ДЕЛАТЬ?»
«Дорогая Эбби[3]. Я живу с сумасшедшими. Вытащи меня отсюда», – написала моя клиентка Кристина, когда ей было 13 лет. Сегодня Кристине 42 года, она разведена, работает бухгалтером. Она пришла ко мне на прием в глубокой депрессии. Хотя Кристина была чрезвычайно худой, она выглядела бы очень привлекательно, если бы несколько месяцев бессонницы не изнурили ее. У нее был довольно общительный характер, и она свободно рассказывала о себе:
Я в полном отчаянии. Мне кажется, я совсем не могу контролировать собственную жизнь. Я не могу противостоять обстоятельствам, которые мне не нравятся. У меня такое чувство, что с каждым днем я проваливаюсь в какую-то пропасть, все глубже и глубже…
Когда я попросила ее объяснить подробнее, Кристина стала кусать губы, отвернулась от меня и ответила:
У меня внутри – огромная пустота… Мне кажется, я ни с кем не была близка по-настоящему за всю мою жизнь. Я два раза была замужем, встречалась с несколькими мужчинами, но я все еще не нашла того, кто мне нужен. Мне все время попадаются или лентяи, или подлецы. Я все время кого-то спасаю и пытаюсь исправить, каждый раз верю, что могу сделать это, – одним даю деньги, другим кров, третьим ищу работу. Ничего хорошего из этого никогда не выходит, я постоянно наступаю на одни и те же грабли. При этом, что бы я для них ни делала, они не любят меня. Один из этих мерзавцев избил меня прямо при детях, другой украл мою машину. Первый муж был лентяем и транжирой, второй пьяницей. Иду на рекорд…
Не отдавая себе отчета, Кристина описывала классический пример поведения созависимого человека. Термин «созависимый» раньше применялся только к людям, которые пытались «спасти» наркомана от зависимости ценой собственного благополучия. Иногда его заменяли словом «пособник», потому что так называемые помощники алкоголиков и наркоманов не только не могли никого спасти, но и переставали контролировать собственную жизнь. Сейчас определение «созависимость» распространилось на всех, кто становится жертвами в процессе «освобождения» своих близких от навязчивых идей, разного рода зависимостей.
Кристину очень привлекали мужчины-неудачники. Она верила, что если будет достаточно хорошей, будет их любить, заботиться о них, помогать им и покрывать их слабость и ложь, но при этом сможет убедить в том, что их поведение неправильное, они исправятся и обязательно полюбят ее… Но они ее не любили. Все ее мужчины были обычными эгоистами, не способными любить. И вместо любви, которую она так безуспешно искала, Кристина находила лишь пустоту. Она чувствовала, что ее все время используют.
Оказалось, что термин «созависимость» знаком Кристине. Она узнала о нем, когда посещала собрания анонимных алкоголиков вместе со своим вторым мужем («программа из 12 шагов» для членов семей алкоголиков). Кристина была убеждена, что «со-зависима» – это не про нее, просто ей не везло с мужчинами. Она делала все, чтобы Джим перестал пить, но в конце концов ушла от него, когда узнала, что он переспал со случайной знакомой из бара.
И она опять принялась за поиски Мистера Безупречность. Кристина винила своих бывших мужчин в собственных проблемах, но каждый случай она рассматривала по отдельности и не замечала того общего сценария, согласно которому она выбирала их. Кристина была уверена, что искала мужчину, способного оценить и полюбить щедрую, заботливую, любящую и внимательную женщину. «В мире наверняка найдется мужчина, который ищет именно такую женщину», – считала она и воспринимала созависимость как что-то очень благородное.
Кристине даже не приходило в голову, что когда она «давала и помогала», мужчины просто вытирали об нее ноги. Она готова была удовлетворить и порадовать всех, но не саму себя. Женщина не видела, что на самом деле лишь способствовала тому, чтобы ее бессовестные избранники продолжали безответственно себя вести, потому что она всегда приходила на помощь. Когда она рассказала мне о своем детстве, стало ясно, что ее увлечение безвольными, зависимыми мужчинами было повторением ее отношений с отцом:
У меня была очень странная семья. Отец был талантливым архитектором, но он использовал свои депрессии, чтобы манипулировать нами. Любая мелочь могла расстроить его и вывести из равновесия – если кто-то припарковался на его любимом месте или мы с братом подрались – он сразу раздражался, закрывался в своей комнате, падал на кровать и… рыдал! Ну прям как ребенок! А следом расстраивалась и мама, запираясь от нас в ванной… Мне приходилось идти в комнату к отцу и успокаивать его. Я садилась рядом с ним, он продолжал всхлипывать, а я думала, что же мне сделать, чтобы он почувствовал себя лучше. Но что бы я ни придумывала, все было напрасно, надо было терпеливо ждать, пока у отца «это пройдет».
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
