Бирона, но нет — нет, да и выкинет какую хрень исподтишка. Не хотелось бы, чтобы это случилось именно во время войны. На Кавказе война, в Крыму война, в Молдавии война, все войска делом заняты, а тут бунт в княжестве Литовском. Пока Брехт предложил сделать ход конём. Он уговорил Анну Иоанновну создать пятый гвардейский полк. Так и назвать — Литовский. И укомплектовать его на сто процентов из дворян Великого княжества Литовского. Если его сделать таким же четырёхбатальонным, как Преображенский полк, то туда чуть не половина дворян (шляхты Литовской) призывного возраста угодит. А затем, как начнётся война с Турцией, двинуть их на Крым. Пусть их проредят степняки. Чем больше убьют, тем проще будет потом в Белоруссии порядок наводить.
— А если этот полк взбунтуется? — ну, а чего правильный вопрос Анхен задала.
— Не сразу же. А если в Крыму начнут бузить, так и бог с ними, мало кто без провизии и фуража назад вернётся. Зато будет повод, пройтись по шляхте. Сами начали.
— А другого пути нет, может их купить можно? — влез Андрей Иванович Остерман.
— Нет, только сильнее станут. А вот земли дать — это можно. Земли в России полно. От Нижнего Новгорода до Астрахани толком нет сёл и городов. Дать земли и пусть вывозят крестьян. Особенно из земель в районе Вильно. Там местные племена чухонские всякие, желательно их в Поволжье переселить. Ещё можно на юг Тюменской губернии и у Челябинска, там степи, леса, и лето довольно тёплое, земли, как грязи. Пусть осваивают. Много земли давать, сколько сами попросят, и даже, чёрт с ним, выделять деньги на переселенцев. Кредиты обязать банки под низкий процент давать на десять, скажем, лет, и ещё и от государства подъёмные, плюс указ, что десять лет налогов не платить и сто лет в армию не брать, только по желанию.
Потихоньку стал Остерман эти решения Госсовета в жизнь воплощать, а герцог Бирон, как министр Обороны, объявил о создании лейб-гвардии Литовского полка. Пока без него на войну ушли, хотя чуть не тысяча желающих мелкопоместной шляхты уже в Юрмалу, где им строят казармы, прибыла.
От Риги, откуда вышли гвардейские полки, до ближайшего прусского города Мемеля — куда они направились, около трёхсот километров. Да, время для похода выбрано не самое подходящее, уже началась осень, по ночам довольно прохладно и время от времени с неба начинают сыпать холодные и нудные осенние дожди. Так не они войну начинали. Пруссакам приспичило. Балтийский флот уже по Мемелю отработал. Брехт специально выждал, пока это известие не пришло и только тогда двинул гвардию в поход. Береговая оборона полностью уничтожена, а батареи и форты со стороны Польши, откуда подойдут русские полки обстреляны шрапнелью по возможности. В порту захвачены все прусские суда и корабли, даже небольшие рыбацкие баркасы, а весь порт, все портовые сооружения, перемешаны с землёй. Препровожден в Ригу и один французский купеческий двухмачтовый кораблик. Турнули шведов, в том числе и два военных корабля.
Постреляли, ограбили и ушли, не предъявив никаких ультиматумов. Вот поди бургомистр репу под париком белокурым чешет. Что это было, дескать? Пусть чешет. Шли, хоть и по грязи, споро и три сотни вёрст Брехт надеялся за неделю преодолеть. Через неделю получит пруссак ответ на свой вопрос.
Это Фридрих Вильгельм думает, что Данциг, находясь между двумя кусками Пруссии, в невыгодном положении. На самом деле всё наоборот — это Мемель и Кёнигсберг находятся очень близко от Риги и Митавы. От Митавы и Либавы, так совсем рукой подать. А с Берлина гнать припасы и пехоту до Мемеля — это настоящий квест, да ещё в распутицу. Про артиллерию, особенно тяжёлую, где нужны здоровущие кони, и говорить нечего. Все войны выигрывают не генералы и даже не школьные учителя (Фраза неверно приписывается Бисмарку, на самом деле профессор Оскар Пешель), их выигрывают снабженцы. Логистика — бог войны. Кстати, нужно в виде репараций потребовать с короля-солдата тяжеловозов.
Событие одиннадцатое
Тактика… нет, любители обсуждают тактику… Профессиональные солдаты изучают логистику.
Том Клэнси
Дикая дивизия Ивана Остермана двигалась пешим строем. У преображенцев только были все офицеры на лошадях, а так если все семь тысяч в пропорциях с преображенской ротой сравнить, то совсем не радостная картина получалась. И обоз для семи тысяч человек получился куцый. Всего сорок телег. На каждой примерно по пятьсот кило груза итого двадцать тонн. Пару дней и нет того продовольствия. Всё, встала армия и поход толком не начавшись закончится.
На самом деле всё не так плохо. Герцог Бирон через посольство в Праге передал Ивану Ивановичу Остерману инструкцию, которую тот и постарался скрупулёзно выполнить. Весь маршрут от Козела до Шверина был разбит на кусочки длинной примерно в тридцать — сорок вёрст. И в каждый конечный пункт такого отрезка пути барон Остерман отправил каптенармусов и квартирмейстеров. Не по одному — два человека, а целых два десятка. Тут Бирон, надо отдать ему должное, не полным кретином оказался, если в несколько десятков этих привалов сразу отправить по двадцать человек, то вся армия козельская кончится. Министр придумал умнее. Этих снабженцев посадили на лучших лошадей. Всего их получилось пять плутонгов. И они работали по очереди. Приходит армия в Прагу, а там уже оборудован лагерь близ города и варится каша и фураж для лошадей заготовлен и продукты на день припасены. Рано утром этот плутонг каптенармусов снимается и мчит, минуя следующие четыре выбранные места для ночёвки, в Дрезден. И там опять оборудует лагерь, дожидаясь подхода Дикой дивизии. Маршрут намечен вдоль Эльбы, в которую вскоре после Праги впадает Влтава. Следующим пунктом остановки каптенармусов этого плутонга намечен Виттенберг, потом Магдебург, самый короткий переход всего около ста вёрст. Здесь козельская армия должна встать на двухдневную остановку для приведения себя в порядок, закупку обуви или другого пришедшего в негодность обмундирования и отсюда отправят домой вверх по Эльбе заболевших. Но в Магдебург, тоже заранее, генерал Шпигель отправил несколько офицеров, чтобы те попробовали нанять наёмников. Много не надо, с сотню, чтобы восполнить убыль от болезней и дезертирства. Иван Карлович отлично понимал, что многие добровольцы, столкнувшись с суровыми буднями длительного пешего перехода, разбегутся. Энтузиазм весь проходящая.
Так и оказалось. К Магдебургу из семи тысяч восьмидесяти девяти человек, вышедших из Козела, через десять дней добралось только шесть тысяч семьсот с хвостиком человек, белее трёх сотен отсеялось, при
