уставился на Эуэ.
— Так, так. Невесту он мне доставил, — хмыкнул тот.
— Это ты себе невесту, под видом моей, доставил, — рявкнул он. — И ты хороша…
Раздался звук удара железа о камни и звон разбившейся посуды. Эуэ оглядывается за свою спину. Леея, заломив руки, стоит на пороге. Поднос брякает по полу… Она тут же убегает.
— Ваша светлость… — Фирс моргает.
— Вы, вообще когда-либо, стучатся пробовали! — возмущаюсь я. — Влетаете, вечно, к людям в комнаты без стука. Посмотрите, что вы наделали!
— Я наделал? — рычит он.
— А кто? Я что ли? Что теперь Леея об нас подумала! — восклицаю.
— Что есть, то и подумала, — выдал он.
— Да, как вам не стыдно! — возмущаюсь я снова. — Он же ей нравиться! Ой.
Я оборачиваюсь на Фирса.
— Простите, я не хотела выдавать ее секрет.
Фирс аж в лице изменился.
— С чего ты взяла? — спрашивает тихо.
— Да! — рявкает Эуэ. — С чего ты взяла? Она тебе это сама сказала?
— Да надо быть слепым, чтоб не видеть, как женщина ведет себя рядом с мужчиной, который ей нравиться! — в тон ему, отвечаю громко.
Фирс пулей вылетел из комнаты.
— Шли бы вы отсюда, а? — говорю, более спокойно, его светлости.
— Что?! — Эуэ вздернул бровь. — Ты меня выгоняешь?
— Да! — отвечаю, вздернув голову. — Убрать надо, вы в каше стоите.
Он оглядывается на свои ноги, за которыми растекается лужица каши. Каблук одного ботинка уже в ней. Встряхнув ногой он переступает порог комнаты и направляется не в сторону, вниз к ступенькам, а явно следует на крышу. Кому-то надо полетать…
— Ну вот и лети отсюда. Чем дальше, тем лучше, — взмахнула я по инерции правой рукой, в которой веер.
Потом пристраиваю его снов под мышку и начинаю собирать осколки тарелки и чашки на железный поднос. Кексы пришлось разломить и положить в лужу растекшегося компота. Подождала, когда он в них впитается и собрав все, что смогла, выхожу в коридор следуя на кухню.
На кухне застаю Леею, сидящей за столом. Она смущенно смотрит на свои, сложенные в замочек, руки. Фирс стоит у противоположной стороны стола, так же сложив на столе руки в замок. Леея поворачивается в мою сторону едва я вхожу.
— Прости Леея… — говорю я.
— Да тебя-то за что. Я знаю, что тебе Эуэ нравиться, — поднос выпал из моих рук.
Леея тут же вскакивает со стула и хватает тряпку, что бы вытереть все на полу. Я выхватываю тряпку у нее из рук и выбегаю из кухни.
— Ты куда? — летит мне в след.
— Лужу вытирать, — бросаю за спину.
— Нет, ну это ж надо так сказать! — возмущаюсь я, идя коридором. — Он мне нравиться! Конечно, прям без ума от него, прям жить не могу без него…
— Без кого? — вопрос Хоий застал врасплох.
И я машинально ответила: " Да без вашего сыночка…"
— Что?! — вздернула Хойя бровь.
— Ой.
Хойя смотрит на меня, вздернув бровь.
— Да нужен он мне тыщу лет, ящер ваш облезлый! — возмущаюсь. — Это Леея так решила.
И замерла, прикрыв рот рукой.
— А он тебе не нужен? — Хойя внимательно смотрит на меня.
— Да нет конечно! — усмехаюсь. — Кому такой хам нужен?!
— Кто?!
— Да сынок ваш, невоспитанный хам. Вот кто. Довел бедную Леею до инфаркта, наверное, своими заявлениями.
У Хойи и вторая бровь кверху побежала.
— Простите, мне надо убрать там… Из-за него Леея поднос уронила с едой, — и я быстро ухожу от ее светлости.
"Надеюсь меня не выставят вон за все это"…
10. На крыше
Поднимаюсь к звездочету в комнату. Вернее к ее порогу и вытираю все, как следует.
" А вот, интересно, а от торта-то они сколько съели? Пока их светлостей нет, можно наверное взглянуть".
И я поднимаюсь прямо с тряпкой в руках и веером под мышкой на крышу. Выхожу и любуюсь закатом.
— Да красиво тут!.. — иду не спеша по крыше оглядывая окрестности.
"А имение-то и правда большое. Вон в закатных лучах как блестят крыши других домов. Еле видимые… А беседка красиво смотрится. Ветерок наверное стал сильнее. Ленты так и колыхаются в воздухе над цветами. И торт стоит на столе рядом"…
— Блин, даже не прикрыли! А если грязи какой налетит…
Подхожу и оглядываюсь в поисках скатерти с цветком, чтоб прикрыть торт. Смотрю, а они верхний ярус больше половины съели. Ну, значит правда вкусный, раз вон и тарелки пустые из-под торта стоят. Прохожу в беседку увидав там висящую не спинке стула скатерть.
— О, ты уже здесь? — раздается голос Читы.
Она подходит вместе с мужчиной.
— Убираешь уже, — кивает на тряпку в моей руке.
Я уставилась на тряпку…
— А, ну да… — киваю. — Уже наверное можно убирать. Торт вот только накрою…
И я оглядываюсь куда можно пристроить веер, тряпку-то положила на стол к грязной посуде.
— А ты че с веером-то? — улыбается Чита.
— Да, прихватила ранее… — уклончиво отвечаю. — Не успела в комнате оставить просто.
— Давай подержу, — предлагает Чита.
— Ага. Будь любезна, — и я протягивая ей веер, беру скатерть и накрываю торт.
— А вот хорошо бы и нам попробовать дали, — вздыхает Чита взмахнув веером в воздухе.
— Так бы вот раз… — она проводит веером, как ножом, по скатерти закрывающей торт. — И нам бы отрезали.
— Да вы чего, это ж для их светлости было, — мужчина сразу говорит. — Давайте лучше посуду грязную собирайте, я отнесу пока. А вазы и ленты потом сами уберете. А с тортом пусть его светлости решают.
— Что его светлости должны решить с тортом? — подходит Хойя.
— Ваша светлость! — Чита сразу в поклоне склонила голову. — Торт-то как уносить отсюда теперь.
Она поднимает на Хойю взгляд. Ее светлость задумалась. Потом снимает только что накрытую мной скатерть.
— О, да они и не поели совсем! — восклицает.
— Так он же большой на двоих-то очень, — вскинула я брови.
Хойя тем временем берет нож и ковыряет торт.
— Не так надо. Давайте я вам отрежу, — предлагаю я.
— На, — сунула сразу она мне нож в руки.
Я отрезаю как положено кусок торта от верхнего яруса и беря чистую тарелку ложу на нее кусок.
— Вот. Возьмите, — протягиваю ей.
— Только ложечек чайных не вижу. Чем же они ели-то? — удивляюсь.
— Так руками, — выдал мужчина.
— Руками? Но… — я замолчала.
— Руками, так руками, — и с этими словами ее светлость берет кусок в руку и откусывает.
Чита сглотнула. Хойя скосила на нее глаза, потом на меня. И прожевав говорит: " Режь дальше-то. Чего стоишь. Все равно убирать некуда."
— Нам можно его попробовать? — не поверила своим ушам
