это настойки или водно-спиртовые. Короче, не пьем, а лечимся.
Или, что бы делал я на фронте без спиртового раствора йода?
Папиросы… Открой здесь почти любую газету, там их так товар для спортсменов рекламируют. Лёгкие де у человека после курения расширяются и спортивные рекорды поэтому ближе становятся.
А про женский пол, что здесь в очагах культуры поют?
'Без женщин жить нельзя
На свете, нет!..
В них солнце мая,
В них любви расцвет!'
Кстати — с этим я совершенно согласен.
Но, сейчас не об этом.
В сей момент мне самому исцеление требуется. В прямом, а не в переносном смысле.
Или что-то это вирусное, или — съел я что-то не то…
Около двух часов ночи меня как кто-то в бок толкнул. Лёг спать совершенно здоровым, уставшим только. Ну, это — нормально.
Во сне мне что-то уже плохо стало. В пот бросило и замутило…
Если бы просто замутило — рвать начало. Как после хорошей пьянки.
Один раз.
Второй.
Третий…
Это уже, когда я проснулся и добрел до санитарной комнаты. Не во сне свой организм я от лишнего освобождал.
Скорее всего — отравился. Что вечером ел? Мясные консервы… Может, они не очень хороши были?
Какая здесь тактика при отравлениях? Самое первое — удалить яд из желудка путем вызова рвоты. Для этого щекотать корень языка пером, пальцем и так далее.
Ну, тут мне ничего щекотать не надо и так меня хорошо рвёт.
Четвёртый.
Пятый.
Шестой раз меня вырвало. Ух…
Из лекарственных веществ для вызова рвоты все местные врачебные справочники рекомендуют корень ипекакуаны по десять — пятнадцать гран на прием. Это дозировка для взрослого. Для ребенка — меньше. Заменить ипекакуану можно тремя — пятью гранами медного или цинкового купороса.
Не, не, не… Я такого своим пациентам не назначаю. Пусть тот, кто справочник составлял, свой медный купорос и пьет. Вместе с головками серных спичек.
Если яд уже в кишечнике — тут клизмы рекомендуется делать…
Мне сейчас не до клизм…
Седьмой.
Восьмой.
Девятый подход к раковине…
Пью воду. Простую. Холодненькую, а не мыльную, как здесь положено.
Я нашел в чемодане справочник заслуженного профессора Траппа. Долистал до ядов и противоядий. Что там у нас про колбасный яд? Ну, который в испорченном мясе содержится.
Черный кофе. Лимонад с вином. Подкожное впрыскивание пилокарпина по одной сотой грамма… Это получается одна шестая грана…
Пилокарпин — в сторону.
Кофе ночью кто мне сделает?
Остается — лимонад с вином.
Лимонада у меня не было, а вот вино — имеется.
Вот, это опять же — не пьем, а лечимся.
Я выпил вина. Стало лучше. Ещё стакан принял. Снова — лучше.
На второй бутылке тошнота вообще прошла.
Я посидел, в черноту за окном глаза попялил. Затем и спать лёг. Такое у меня получилось самостоятельное излечение.
Medice, cura te ipsum…
Хорошо, что не грибами я отравился. При такой беде рекомендуют тут настойку опия. Ну, не одну, а с гофманскими каплями. А вдруг бы привык? Некоторых, говорят, с первого раза цепляет…
Я спал.
Сны были цветные.
Часы показывали пятый час утра.
Глава 14 Неожиданная задержка
— Курган.
Когда я проснулся, Рязанцев уже сидел и что-то за окном вагона выглядывал.
Надо бы извиниться…
Всю ночь, гадать не надо, я его беспокоил. Туда-сюда бегал.
Голова у меня была тяжелая, но в целом я оценил своё состояние как удовлетворительное.
— Странно.
Капитан хмыкнул, покачал головой.
Я сел. Откинул одеяло. Спустил на холодный пол вагона ноги. Выглянул в окно — что там интендант видит такое странное?
На перроне стояла цепь солдат. Все при оружии, это мы как на прогулку едем. Вооружать нашу бригаду предполагается уже во Франции. Командир полка как-то упомянул, что получат наши солдаты винтовки Лебеля. Пошутил он ещё тогда, что сегодня в этих винтовках, практически не осталось деталей, созданных самим Лебелем. Штык у винтовки двадцатидюймовый. Если на сантиметры перевести, то получается более полуметра. Французские солдаты его почему-то женским именем зовут — Розали.
— Странно… — повторил интендант.
В голосе его промелькнуло беспокойство.
— Простите, капитан… Ночью я Вас, наверное, беспокоил.
Рязанцев только отмахнулся.
— Пустое…
Сам же он к окну как прилип.
На перроне появилась группа офицеров, быстро прошагала мимо нашего вагона в сторону головы состава.
— В штабной вагон идут.
Прокомментировал увиденное капитан.
— Что-то случилось…
— Ну, нас это не касается.
Я прислушался к своему организму.
Неплохо бы сейчас крепкого чая с лимоном. Причем, стакана два — жидкости я вчера много потерял.
Буквально через пару минут наш состав стал осуществлять странные передвижения. Сначала пятиться начал, почти за пределы станции выкатился, а затем обратно пошёл, но уже по другому пути.
— На запасной ставят. — повернул ко мне голову капитан.
Глазки у него туда-сюда бегали. То Рязанцев на меня посмотрит, то за окно, то куда-то на пол.
По обе стороны от пути, на котором поставили наш состав тоже бы солдаты.
От такой картины я за компанию с капитаном тоже забеспокоился. Видно эмоции интенданта мне передались.
— Всем оставаться на своих местах.
Мимо приоткрытой двери в наше купе прошли несколько солдат и парочка в штатском.
— Что случилось? — уже в спину им задал вопрос Рязанцев.
— Оставаться на своих местах. Все узнаете…
Ответ появившихся в вагоне не внёс в ситуацию никакой ясности.
Капитан на фоне всего происходящего, как здесь говорят, места себе не находил. То, встанет, по купе несколько шагов сделает — больше его размеры не позволяют, то опять на своё место усядется. За окном между тем народу прибавилось и в основном в форме полиции.
— Ищут кого-то? — задал я капитану риторический вопрос.
Какой ответ я ожидал? Так уж, это сделал, для поддержания разговора.
— Скорее всего…
Ну, какой вопрос — такой и ответ.
Так, так, так… Вот так дела!
Мимо нашего вагона куда-то двух нижних чинов, явно из наших, провели под конвоем. Шинели на них были расстёгнуты, ремни отсутствовали.
Капитан со всем внимание вгляделся в лица конвоируемых и… моментально успокоился.
— Иван Иванович, а не выпить ли нам чайку?
Во как… То чуть ли не по потолку бегом бегал, а сейчас про чай вспомнил.
— Не имею возражений. — мне уж давно чаю хотелось.
Нашим намерениям не суждено было осуществиться.
— Рязанцев? Пройдёмте. — дверь нашего купе отползла в сторону и в него заглянул незнакомый мне штабс-капитан.
Не говоря ни слова интендант вышел.
За окном вагона продолжалась суета. Туда-сюда продолжали перемещаться люди в форме и штатском, опять куда-то провели солдата из нашего эшелона. Это я по погонам узнал. Наши-то погоны, с другими не спутаешь.
Примерно через полтора часа вернулся Рязанцев.
— Дела… — вид у него был несколько возбужденный.
— Что, случилось-то? — распирало меня любопытство.
— Говорят, — тут капитан понизил голос. — Из упомянутого мною как-то в разговоре вагона пропало тринадцать ящиков золотых монет на общую сумму в семьсот восемьдесят тысяч рублей. Мастерски вскрыли, а потом вернули на место пломбу и всё выяснилось только при сдаче золота на хранение. Возможные помощники похитителей уже выявлены. Представляете, двое наших нижних чинов.
Настроение у Рязанцева было преотличное. Волновался он, вероятно, из-за каких-то своих дел, а оказался весь этот шухер не по его душу. Ну, ведь почти каждого интенданта можно при желании под букву закона подвести. Это, если в его делах внимательным образом покопаться.
Тут — золото пропало. Так, это уже не в его зоне ответственности. Вот, если бы дюжина пар сапог или тринадцать ящиков тушенки…
Задержали нас в Кургане чуть ли не на сутки.
Да, у подозреваемых некоторое количество золотых монет всё же нашли. В заплечных мешках. Вот дебилы — иначе и не скажешь.
Глава 15 Испанская газета
Паровоз прогудел положенное количество раз и наш состав двинулся.
Сначала ещё и дёрнулся. Как бы не сильнее обычного.
Вообще, паровозы, они как-то не ровно прицепленные к нему вагоны тянут. Нет, не так — менее плавно что ли. Дома поезда более плавно двигались.
С рельсами местными это связано, или с тем, что так паровой двигатель работает?
Следующей остановкой у нас стал Петропавловск.
На пару с Рязанцевым мы отлично пообедали на местном вокзале. Или это
