засмеялась подруга, искренне удивляясь.
— Не знаю. Он как будто… хищник. А я добыча. Вся в мурашках до сих пор.
— Ох, — мечтательно вздохнула Даша, поднимая глаза к потолку. — Может, он просто настоящий мужик? Который властный, горячий… Который тебя за шкирку возьмет и унесет в свою пещеру, чтобы любить и защищать.
— Ага, — вяло отозвалась я. — Или сожрать.
— Ты просто никогда с такими не встречалась, наверное. По нему видно, что парень не промах. Состоятельный, кстати, судя по шмоткам, но не выпендривается. И вот ты ему приглянулась. Могла бы и пообщаться.
Я устало потерла лицо и отрицательно мотнула головой.
— Даш, пошли домой? Клуб закроется через час. А мне что-то уже не хорошо.
— У, опять старая бабка включилась. Ну, пошли, сейчас только с рыжиком попрощаюсь.
— Будто с котом, — буркнула я и пошла на улицу, пока подруга удалилась раскланиваться.
— Вы уже уходите? — следом за мной на улицу выбежал Паша и придержал за руку. — Оставайся. Остался всего час до закрытия. Я тебя провожу. За одним, поболтаем по дороге. Сегодня так много людей, что я даже не могу отлучиться!
— Спасибо, Паша, — я аккуратно вытащила руку из его ладони. — В другой раз.
— Да ладно, ты чего? — парень не отступал и аккуратно погладил меня по щеке, мягко улыбнувшись.
— За мной уже едет брат, — я убрала его руку. — Он строгий.
Бармен отступил на шаг назад, долго и пристально посмотрел мне в глаза щенячьим взглядом, а затем вздохнул и, подмигнув, удалился.
Чувство дичайшей обиды волной накатило на сознание, сдавливая горло железным обручем. Я уперлась спиной в стену и подняла взгляд к небу. Сколько еще будет все это продолжаться? Где та большая и чистая любовь, которую нам обещают в сказках? Зачем тогда нужны все эти Золушки, Белоснежки, Русалочки? Несправедливо!
Даша, наконец, вышла с припухшими от поцелуев губами и горящими глазами.
— Хочешь, останемся? — вяло уточнила я, отлепляясь от стены.
— Не, — махнула рукой подруга. — Хорошенького понемножку. Еще я за мужиком не бегала. Телефонами обменялись. Захочет найти — найдет.
— Захочет, — пообещала я. — Тебя невозможно забыть.
— Ага, и легко потерять, — сказала подруга и сделала вид, что ее сейчас вырвет от этой избитой фразы. Мы снова засмеялись и прикалывались всю дорогу до дома.
Идти было минут двадцать быстрым шагом, но, так как Даша была на каблуках, мы шли неспешно. Наш звонкий смех иногда сменялся песнями. Как никто не облил из окна, пока проходили по дворам! Наконец, добрались до дома. Даша склонила голову и грустно посмотрела на меня:
— Мать дома. Завтра выходная. Куда ты сейчас пойдешь?
— Не переживай, — я обняла ее за плечи, — тут недалеко живет тетя Оля, мамина давняя знакомая. Я иногда прихожу к ней ночевать. Только вынеси мне мои вещи.
Даша ушла в подъезд, а я села на холодную лавку и принялась болтать ногами. Конечно же, ни к какой тете Оле я ночью не ходила. Была одна ночлежка для таких, как я, но до ее открытия придется гулять еще несколько часов. Да и добираться не близко.
Подруга вынесла мой рюкзак. Я достала оттуда спортивный костюм и натянула его поверх платья, зябко ежась под порывами ветра. Затем одела куртку, шапку и закинула рюкзак за спину.
— Напиши, как дойдешь, — Дашка надела на меня капюшон и поцеловала в нос. — Я буду ждать.
Я постояла перед подъездом и посмотрела в окно, чтобы подруга вышла из лифта и зашла домой, а затем поглубже зарылась лицом в воротник куртки и быстро пошла прочь.
Сколько я так еще выдержу? Уже октябрь, скоро выпадет первый снег, гулять по ночам станет просто невозможно. Нужно быстрее решать что-то с постоянной работой, желательно, с проживанием на территории работодателя. Сиделка, горничная. Но как же много обмана вокруг всплывает, когда работодатель узнает, что ты — бесправное существо без документов. Я уже миллион раз обожглась на таких. В носу защипало от рвущихся наружу слез. А я не могу позволить себе заплакать — у меня ресницы накрашены!
Остановилась, написала Дашке короткое сообщение, шмыгнула носом, глядя в темное небо с бегущими тучами и, вздохнув, зашла в круглосуточный магазин.
— Извините, — позвала я продавщицу, — я очень замерзла, ключи дома забыла. Можно я вас попрошу заварить мне стаканчик лапши?
К счастью, женщина оказалась добросердечная и налила мне воды из кулера. Я оплатила лапшу и шоколадный батончик и, вздохнув, снова нырнула в холод пустой улицы. Все волшебство прошедшего вечера улетучилось, оставляя горькое послевкусие реальности. «Как только часы пробьют полночь, карета снова превратится в тыкву». Паша — аферист и трус. Я видела его страх, когда сказала про брата. Лицо он, конечно, держал, но от своей идеи оступился сразу. И все прекрасные эмоции, что он мне подарил в тот вечер, тут же поблекли и приобрели новый оттенок. Стало противно. Почему, спустя столько времени на грани выживания, я все еще не научилась отличать плохих людей от хороших? Если бы не Александр…Странно, что меня уже второй раз спасает человек, к которому я испытываю просто необъяснимое недоверие. Хотя, сегодня, когда я подумала, что он хочет поцеловать меня, а в итоге обошлось обычным шепотом на ушко, мне стало даже немного обидно. Как в тот раз, когда он не обратил на меня внимания в торговом центре.
Отогрев руки об теплый стакан уже заварившейся лапши, я отхлебнула горячий бульон и не спеша направилась гулять дальше. Тело начало постепенно согреваться, однако ноги уже просто окоченели от холода. Изрядно устав от длительной прогулки, я присела на остановку и, шмыгая замерзшим носом, открыла шоколадку. Не успела откусить, как рядом притормозила блестящая и очень дорогая черная иномарка.
10. Александр
Долго ждать не пришлось. Буквально спустя пятнадцать минут, Соня вышла из клуба. Следом за ней вышел Павлик и я с интересом наблюдал за их разговором. Слов, конечно же, услышать не мог, но прекрасно видел, как собранно держится девушка и как холодно реагирует на прикосновения ухажера. Всё-таки прислушалась к моим словам, хоть и брыкалась изначально. Что-то такое она сказала ему напоследок, что бармен отпрянул и быстро удалился. Даже интересно. И ведь видно, что расстроилась — стоит, звёзды разглядывает. А могла бы ехать в теплой комфортной машинке в сторону дома в прекрасной компании.
Когда вышла ее белокурая защитница, то девушки эмоционально что-то обсудили и не спеша пошли прочь, пошатываясь и хохоча. Я поехал следом на приличном расстоянии, чтобы не напугать подружек и, одновременно, чтобы они были на
