После того, как Асатесса покинула имение Георжа, земля перешла к дяде, и он неплохо с ней управлялся. Это склонило Повелительницу к мысли, что Георж мог бы стать мостом между ней и некоторыми князьями Серных гор. Она отказалась от своих притязаний на земли клана в обмен на его полную поддержку.
Георж не заставил себя долго ждать, явившись в покои к Повелительнице сразу по получении слова. Та ждала его сидя за небольшим столом с зеркалом, который дамы высшего сословия обычно использовали для наведения собственной красоты.
Князь отметил, что Асатесса стала как будто лет на пять старше. Её длинный тонкий нос с небольшой горбинкой сделался ещё уже из-за потери веса. Под огромными тёмно-карими глазами обозначились широкие тёмные круги. Щёки впали и теперь, и скулы, и подбородок от этого заострились. Шикарными оставались только волосы Повелительницы: чёрные, длинные и прямые. Они ниспадали до пояса её красного с тёмным орнаментом платья в пол, запахивающегося на манер халата и скрывавшего худобу её рук под широкими рукавами. Ей не шло на пользу правление, а плохие новости вообще сгибали её под своим весом. «Сколько она ещё продержится?», — метнулось у него в голове.
— Что смотришь? — угрюмо спросила Асатесса.
— Просто любуюсь твоей красотой, племянница, — грустно улыбнулся Георж.
Племянница взглянула на своего дядю, который был невысок ростом, хотя и достаточно плотен, имея небольшой животик. От предков, так же, как и Асатесса, он унаследовал изящный нос, большие карие глаза и губы тонкой линией. Однако имел пухлые щёки, и высокий лоб, что реже встречалось среди их родственников.
— Ты взяла лучшие черты и от брата, и от его жены, — покачал головой князь.
— Может и так, — вздохнула племянница. — Но я чувствовала себя лучше, когда была игрушкой Белиала и плела интриги за его спиной. Тогда у меня была цель и идея. Я думала, что приду к власти и все будут рукоплескать моему гению. А в результате, вокруг меня недовольны практически все.
— Вы слишком строги к себе, Повелительница, — грустно-участливо улыбнулся дядя. — Естественно, что твоими изменениями не будут довольны князья. Белиал давал им много власти, и они привыкли к ней. Теперь меры по укреплению государства воспринимаются ими как посягательства на их суверенитет.
— Если мы хотим, чтоб горы были едины, у них не может быть суверенитета. Суверенитет на всех один, это суверенитет Серных гор. Никакого другого суверенитета здесь быть не может, — твёрдо проговорила Повелительница.
— Есть князья, которые с тобой согласились, — склонил голову Георж. — Например, я. Но есть и те, что слишком эгоистичны для таких жертв. Я считаю, что они не могут считаться князьями после столь недостойного поведения.
— Но народ всё ещё считает их князьями, — задумчиво произнесла Асатесса.
— Это дело привычки, — качнул головой советник. — Я уверен, что как бы тебя не ругали сейчас, в истории народа чинис ты останешься, как великий благодетель.
— Хорош, — хитро взглянула на него племянница. — Мне пришло слово, что мятеж всё ещё жив.
— Это печально, что эти дураки упорствуют в своих заблуждениях, когда даже боги указывают им, что они не правы, — ответил Георж. — Но что они могут сделать, там за перевалом? Перезимуют с горем пополам и разойдутся по домам.
— Нет, — покачала головой Асатесса. — Они спускаются в долину и принуждают даже лояльных мне князей к службе. Скоро они разожгут горны и начнут ковать оружие. Скорее всего они преуспеют и когда снег сойдёт, на нас двинется немалое войско.
— Можно ли доверять этому твоему информатору, — с сомнением сказал князь. — Я бы с удовольствием взглянул на его слово. Кто он?
— Как обычно, — невесело улыбнулась Повелительница. — Я доверяю людям, ровно на столько, на сколько это выгодно мне, но не более.
— Вы мудры, о Повелительница, — сделал комплимент Георж, которому так и не протянули желанное письмо.
— Нам нужны воины, и кузнецы, и маги, — перешла к делу Асатесса. — Изыщи возможности для сбора сил, что не пустят чёртовых мятежников дальше перевала.
— Я займусь необходимыми распоряжениями прямо сейчас, — поклонился визирь Повелительницы.
— После завтра мне нужно знать, на какие силы мы можем рассчитывать, — поставила она срок.
Георж поклонился ещё раз и уже собирался идти, когда Асатесса задала ему другой уже не относящийся к делу вопрос.
— Как там наша Ашая? — её голос потеплел. — Пишет тебе?
— Нет, после того, как пал замок Господина Плоских гор, Ашая не нашла возможности написать ни разу, — ответил дядя. — Я уже начал думать, что она сгинула в той войне. Но… помнишь у князя Палеса было три сына?
— Да помню, этот мятежник очень плодовит на мальчиков, — скривилась племянница.
— Палес, когда уехал, присоединиться к мятежникам, сыновей оставил на земле, — продолжил Георж. — Сыновья, когда ты их призвала, не захотели присягать тебе, и ты передала земли под моё управление до конца мятежа. Дети Палеса стали промышлять разбоем на них. И уже почти наполнили чашу моего терпения. Но сегодня утром мне пришло донесение от Управляющего теми землями о том, что братья попытались захватить мою дочь, возвращавшуюся из путешествия.
Он остановился, подбирая слова.
— И? — с нетерпением поторопила его Асатесса.
— Все три брата мертвы, их зарубили спутники Ашаи, — сообщил Георж. — Сама же Ашая, как говорится в письме, используя сразу двух големов, спалила полностью отряд бандитов, что был вместе с братьями.
— Это новое слово в магии серы и пламени, — расплылась в улыбке Повелительница. — Магистрат ордена возвысил бы её, если бы все четыре магистра не присоединились к мятежникам.
В разговоре повисла пауза.
— Старая, добрая Ашая, — произнесла с улыбкой Асатесса.
— Старая, добрая Ашая, — подтвердил Георж. Мускул на его лице дёрнулся, лишь на мгновение обнажив крайнее недовольство на лице.
Это не ушло от взгляда Повелительницы.
— Дай дочери отдохнуть пару недель с дороги, — хищно улыбнулась она. — И зови её сюда. Хочу узнать по подробнее о её похождениях.
Асатесса провела письмом по огню свечки, что стояла перед ней на столике, и кинула загоревшуюся бумагу на бронзовое блюдо, где обычно смешивалась тушь, так и не дав узнать своему визирю отправителя. Тот же попытался изобразить на лице безразличие, хотя ему до чертиков хотелось выведать, кто этот чинис, что обратился к Повелительнице в обход его персоны.
— Ладно, иди, — пристально посмотрела на него племянница.
Георж сдержанно поклонился и вышел.
Глава 4. Скорбящий клан
Княжна Катерина сидела на кровати и обнимала Памилу, близняшки Ранена и Валепа игрались куклами на полу у неё в комнате. Утром им принесли ужасную весть: трое её братьев были убиты. Про себя Катерина думала, что сейчас многие крестьяне в долине пьют, празднуя кончину тех, кто, после отъезда отца, потерял последнюю каплю всякой совести. В памяти всё ещё было свежо событие, как сыновья Палеса, после отбытия отца, поехали «повеселиться» в небольшую деревушку недалеко от поместья и за то, что со старшим отказалась спать одна из деревенских девушек, сожгли её деревню со всеми жителями, включая стариков и детей, а саму несчастную пытали в саду за окном, унижали и под конец разорвали лошадьми на глазах у Памилы — средней дочери князя Палеса и княгини Аланы. Тогда Катерина возмутилась, и потребовала от матери, чтобы она приструнила братьев, а та лишь самодовольно ответила, что такова цена подчинения, и чтобы дочери учились, как надо держать «в узде» крестьян.
