сейчас мне обязательно влетит!
— Ты удивляешь меня, — выдает мужчина вдруг.
— Чем?
— Просто удивляешь, Насть, — кажется, он чуть хохотнул. Но это не точно. — Мне нравится твое рвение.
Киваю, будто, он может меня увидеть. Тут же нет камер, да?
— Когда будешь готова, скажи, я пришлю рабочих, — говорит мужчина.
— Каких рабочих? — кажется, я снова испуганно икнула, разглядывая осколки на полу.
— Как это каких, Насть? Ты же не будешь все делать сама?!
— Ну да…
Присев на корточки, пытаюсь сложить из осколков вазу. А выходит только слово «задница».
— А ваза? Она дорогая, да? — сердце ухнуло в пятки. С финансами у меня всегда был напряг. В нашей семье зарабатывал, в основном, Дима. А теперь его нет, как и денег.
— Забудь о ней, — предлагает Руслан. — Куплю другую.
Такого облегчения я не чувствовала с тех пор, как… Нет, не чувствовала, наверное, никогда.
— А завтра можно? — спрашиваю.
— Что можно, Насть?
— Ну, рабочих прислать?
— Хорошо, можно и завтра. В двенадцать нормально?
— Ага, в самый раз.
Глава 8
И работа закипела. Теперь я каждый день стала приезжать в особняк. Но не для того, чтобы рефлексировать, а для того, чтобы контролировать и направлять рабочих. А, если быть честной перед собой, то потому, что мне было гораздо комфортнее здесь, в доме, где все шумит и преображается на глазах, чем в собственной квартире. Мой дом, который я так любила раньше, стал местом, где я оставалась наедине со своей утратой. И изменить это, вернуть время вспять, не в моих силах.
Другое дело особняк Руслана…
Первым делом мы переделали крышу и заменили электропроводку. А дальше пришлось отталкиваться от того, что удалось спасти. К сожалению, некоторые элементы лепки, в силу времени и безжалостности грибка на стенах, сохранить не удалось. Я пристально следила за тем, чтобы рабочие ненароком не оторвали лишнего в попытке решить задачу побыстрее. Но, даже так, уцелевшие фрагменты выглядели слишком печально. Что-то придется восстанавливать по фото, а кое-где, чтобы все исправить, мне нужно будет включить фантазию и набросать эскиз узора, который впишется в атмосферу здания.
Я уселась на ступеньках и, достав из сумки лист бумаги и карандаш, принялась за дело. Хотелось изобразить что-то аристократическое и, в то же время, уникальное, пересекающееся с современностью. Все-таки, этот ремонт и все нынешние переделки — тоже часть истории особняка.
Или это просто потребность увековечить себя в работе?
Или желание оправдать тот неприлично большой аванс, который Руслан перевел на мою карту? Я никогда не умела торговаться и набивать себе цену. И, конечно, даже не интересовалась тем, сколько могут стоить услуги дизайнера и декоратора. Мне просто хотелось сбежать от реальности и унылости своей жизни в работу. А предложение Руслана я восприняла, как спасательный круг.
Несколько набросков были безжалостно скомканы и отброшены на пол. Еще одна попытка, и я рассматриваю результат. Пожалуй, это лучшее решение. Но вот, в правом углу можно было бы добавить виноградную лозу. Или нет? Говорят же, что нужно вовремя остановиться, иначе, можно все испортить…
— Красиво, — вырывает меня из потока мыслей голос Руслана. Я вздрагиваю, роняя рисунок. Вот же растяпа!
Мужчина присаживается на корточки, поднимает лист с моим наброском. Внимательно его разглядывает. Наверняка, он думает о том, какая я неуклюжая.
— Мне нравится, — комментирует он, протягивая мне рисунок.
Я тупо пялюсь на его костюм, как всегда, сидящий идеально. На отглаженный ворот рубашки, безупречную укладку волос на голове и лакированные, начищенные до блеска, туфли. А потом перевожу взгляд на свои истоптанные кроссовки и, в очередной раз, как всегда бывает рядом с ним, ощущаю собственную никчемность.
— Спасибо, — забираю у мужчины рисунок и прячу его в папку.
Руслан, все еще продолжая сидеть на корточках, смотрит мне прямо в глаза. А я, понимая, что не ответить на его взгляд будет странным, почти смело заглядываю в серые льдинки. Они привычно обжигают холодом прокурорского взгляда. По телу пробегает дрожь, и приятного в ней мало. Ладошки вмиг замерзли. Да и атмосфера дома как-то резко стала неуютно сырой и прохладной. Тру руки и дышу паром на ладони, чтобы согреть их. А еще, потому, что так я могу отвести взгляд от его пронизывающе холодных льдинок.
Руслан обхватывает мои ладони своими, буквально, выбивая почву из-под ног. В отличии от моих, его руки горячие, и, даже, приятные. Он уже делал так однажды. В тот день, когда застал меня на месте преступления. Снова вспоминаю этот момент. И мне становится еще более неловко.
— Давно ты здесь? — спрашивает мужчина.
— С утра, — я снова не решаюсь поднять взгляд и посмотреть ему в глаза. Вместо этого, как маленькая забитая девочка, пялюсь на складки ткани красивого темно-синего цвета, из которой пошит его костюм.
— И, конечно, не обедала?
Мотаю головой. Будто, провинилась. Потому, что не могу ему врать.
— Пойдем, — говорит, поднимаясь и помогая мне встать. — Покормлю тебя.
— Но мне еще нужно тут…, - начинаю протестовать. Только настолько слабо и невнятно, что не проигнорировать такой отказ мог бы только тупой. А мужчина, явно, не из идиотов!
Рука мужчины властно легла мне на талию, а моя челюсть уплыла вниз.
— Я привезу тебя потом, обещаю, — говорит Руслан. — Пошли!
Это просьба или приказ? С ним никогда не поймешь. Мне слышится настойчивое указание, за невыполнение которого можно получить наказание. Совсем как в детстве, когда мама говорила, что я не могу погулять во дворе, пока не сделаю все уроки.
Мы выходим во двор. Руслан ведет меня к машине, открывает передо мною двери, помогает сесть на сидение. И, если бы мне не было настолько неловко рядом с этим мужчиной, то, возможно, я бы не стала акцентировать внимание на том, насколько нелепы его ухаживания по отношению ко мне.
Принц и Золушка. Только у Золушки была фея-крестная, которая наколдовала ей бальное платье от известного дизайнера и карету последней модели, импортированную из-за границы. Я уже не говорю про туфельки, аналогов которым до сих пор не изобрели. У меня же, не то, что феи, даже просто крестной в наличии не имеется.
В салоне автомобиля комфортно и тепло. Несмотря на то, что машина должна была остыть. Руки начинает покалывать, даже к щекам прилила кровь.
— Согрелась? — спрашивает Руслан, пристегиваясь.
— Ага, — киваю, также защелкивая ремень безопасности.
Машина трогается с места. Я смотрю в окно, делая вид, что мне интересно разглядывать деревья. Мужчина молчит, и только аккуратно ведет машину. Напряжение между нами становится все сильнее, его почти
