Книга Алвота - Стефания

— Нет!

— Нет? Но…

— Пожалуйста, мадам… Не стоит. Если позволите, я просто приму душ и уйду.

— Я вас никуда не пущу в таком состоянии! Оставайтесь здесь сколько понадобится, расскажете потом, что случилось.

— Спасибо, вы очень добры. Как вас…

— София. А ты?

— Моника.

Гостеприимная женщина провела Монику в душ и дала полотенце с одеждой. София находилась рядом с ванной комнатой на всякий случай и постоянно спрашивала всё ли в порядке.

— Дорогая, тебе постелить или ты голодна? — сказала София, когда гостья вышла.

— Я бы перекусила и попила воды.

На кухне Софи быстро приготовила яичницу для Моники.

— Расскажешь, что произошло или хочешь сначала отдохнуть?

— Я убегала от одного мужчины… Он издевался надо мной. — Женщина заплакала.

— Тише, тише. — София приобняла Монику и начала успокаивать, поглаживая по голове. — Почему он напал на тебя?

— Меня… продали ему.

— Работаешь проституткой? Тебя не предупредили о его наклонностях?

— Это был мой единственный клиент, а меня принудили к этой работе. Я бы сама никогда…

— Как принудили? Кто?!

— Некий Дамиан под руководством Селены.

— Ты могла умереть, судя по твоему внешнему виду! Как они могли такое сотворить?! Селена не имеет права делать всё, что ей вздумается!

— Есть одна маленькая деталь. Я бездомная, никаких прав у меня нет.

— И давно ты бродяжничаешь?

— Достаточно.

— И тебя не отловили? Удивительно!

— Хорошо бегаю, — усмехнулась Моника. — Сейчас убежала даже от собак. Спасибо, что приютила меня, Софи. Если бы я не увидела твой дом, то умерла бы в этой реке.

— Ты очень везучая и живучая, — улыбнулась хозяйка особняка.

— Вы живёте одна? — сменила тему Моника.

— Да, поэтому выбирай любую комнату, которая тебе понравится.

— Зачем вам одной столько пространства?

— Чтобы аристократично разгуливать по всем этажам с бокалом вина в руке. А иногда, чтобы закатывать шумные вечеринки.

Такой ответ поднял Монике настроение, и она рассмеялась.

— И всё? Только ради этого? — Спросила она.

— Я имею возможность позволить себе почти замок, так почему бы и нет? — пожала плечами София.

После завтрака Монику проводили в спальню, где она сразу же повалилась на кровать и сомкнула веки. Она не видела снов и спала крепче некуда.

Женщина проснулась почти в пять часов вечера. В первые секунды пробуждения Моника испугалась, потому что не узнала комнату и подумала, что она у мистера Ланкастера в покоях. Паника резко охватила её, но также резко угасла, когда женщина взглянула на своё одеяние и сразу вспомнила утренние события.

На первом этаже Моника обнаружила сидящую на диване Софи, которая читала книгу и потягивала кофе.

— Доброе утро, София!

— Привет, дорогая! Ты уже встала! Выспалась?

— Да, спала, как убитая. На кровати очень мягкий матрац.

— Отлично, присаживайся. Тебе принести чай или кофе?

— Нет, спасибо. Я пока просто посижу, если ты не против.

— Хорошо.

— Софи, почему ты не спала рано утром? Ты всегда так рано просыпаешься?

— Наоборот, я ещё не ложилась. Когда я отвела тебя в комнату для гостей, то сама тоже пошла спать.

— Полагаю, мне очень повезло, что у вас совиный режим.

— Хоть у меня и нет соседей, но ночью атмосфера ещё более одинокая, располагающая к раздумьям.

— Вам не грустно совсем одной?

— Знаешь, бывает иногда, но… Но я сама предпочла одиночество по определенным причинам. Однако ты можешь остаться здесь на длительное время, мне интересна твоя история.

— Кто вы по профессии?

— Я писательница.

— София Бердо это вы? — удивилась Моника.

— Да, — довольно улыбнулась писательница.

— Неужели я у самой Бердо ночевала дома?!

— Не стоит возносить меня до небес, Моника. Я такой же обычный человек, как и ты.

— Неправда. Вы создатель целых миров, в которые читатель погружается с головой. За всю свою жизнь я прочла очень мало книг в связи с обстоятельствами, но ваши входят в их число.

— Мне приятно слышать эти слова, — Софи немного покраснела от смущения, чего Моника совершенно не ожидала. Она думала, что писательница привыкла купаться в лучах славы. Однако затворничество говорило о том, что ей не очень-то и нравится внимание. — Кхм… Мне, как человеку, который любит интересные истории, очень любопытна твоя, Моника. Возможно, твой рассказ подарит мне вдохновение.

— Я хотела бы привести себя в порядок и поесть, если ты не против.

— Конечно-конечно. Мой дом в твоём распоряжении.

— Что конкретно тебе рассказать, София? — Моника плюхнулась на кресло рядом с сидящей писательницей с ноутбуком в руках, готовой печатать историю гостьи.

— Всё от самого начала. С детства.

— Я родилась на улице. Я не знала никакой другой жизни, кроме бродяжничества. Мои родители потеряли работу педагогов после указа о конфискации детей из семьи. Другую работу им, конечно, не предоставили, а найти другую им так и не удалось. В те годы большая прослойка общества лишилась работы, и их жизнь превратилась в жалкое существование или вовсе обрывалась, если они попадались патрульным. Мама забеременела как раз накануне нового указа, и делать аборт было уже поздно. — София молча внимала каждое слово рассказчицы и громко стучала по клавишам. — Папа с мамой с самого детства обучали меня премудростям выживания, поэтому я так долго продержалась. Я не задерживалась в одном городе более чем на два года. И каждый раз при переезде в другое место первым делом я тщательно изучала улицы и зарисовывала карту, чтобы заучить пути отхода.

— Где ты брала деньги?

— Воровала. Я грабила одиноких прохожих, преимущественно женщин и детей. Отбирала одежду, чтобы выглядеть не сильно грязной, входя в магазин. Очень часто мне приходилось лазить по помойкам. Также у меня есть опыт охоты за крысами и дикими маленькими зверьками в лесу.

— Ты ловила их… голыми руками? — уточнила Софи.

— Да и самодельным оружием. Я вела жизнь первобытного человека, живя в 22 веке. Забавно не правда ли?

— По-моему, очень грустно. Неужели тебя поймали только после сорока лет? Форма уже не та с возрастом?

— Возможно.

Далее Моника посвятила писательницу в последние события, связанные с проституцией и адской ночью. София жадно впитывала информацию, и в её голове проносились разные идеи для книги на основе жизни Моники.

— Ты не будешь против, если я напишу об этом? Я добавлю своей фантазии, поменяю сюжет и, конечно, заменю твоё имя.

— Я только за, хоть кому-то моё жалкое существование принесёт пользу.

— Перестань так говорить. Лучше скажи… как думаешь, тебя разыскивают?

— Уверена в этом. Подозреваю, что скоро сюда нагрянут, также, как и во все дома в округе, чтобы расспросить жителей о моём местонахождении.

— Значит