получше, но тут от высоты зависит, для то того чтобы заглянуть во все складочки, надо забраться ещё выше.
— Там вон, ямина здоровая есть, и целая сеть промоин. — дядя Саша показывал рукой куда-то вдаль. — Может в ней схоронились?
— Может и в ней. Давай посмотрим.
Фокусируясь в указанном направлении, я на автомате продолжал бубнить в рацию.
— Дунай, Дунай, ответь Ястребу.... Дунай, Дунай... приём... — В наушниках шипело, что-то крякало, но не считая помех, эфир был чист.
Дальность установленной в самолете рации очень приличная, с базой мы связываемся километров с пятидесяти, и даже учитывая что в машинах системы попроще, разведчики давно должны были ответить. Пусть одна радиостанция вышла из строя, бывает такое, но чтобы сразу две? Это как-то уж слишком.
— Если в низинке нет, я тогда даже и не знаю... — задумчиво почмокав губами, сказал размышляющий о том же дядя Саша, — разве что наперерез ушли?..
— А смысл? На кой оно им? — приказ был проследить издалека, и уж никак не вставать на пути орды воинственных аборигенов. И я не думаю что кто-то из тех ребят что отправились в разведку, стал бы проявлять подобную инициативу. Сумасшедших там точно не было.
— Да пёс их знает... Что там в башке...
— Ну-ну... — покачал я головой, и в этот момент впереди, как раз там где находилась искомая промоина, что блеснуло.
— Ты это видел? — так же заметил блеск дядя Саша.
Я навёл бинокль. Блестела торчащая из той самой низинки крыша автомобиля.
— Что там? — щурясь, волновался дед.
— Машина. — не отрываясь, я смотрел на медленно появляющийся из-за пригорка автомобиль. Это был один из двух уехавших на разведку пикапов.
— Наша? Дай гляну!
Убедившись что второго пикапа рядом нет, я передал ему бинокль, а сам взялся за штурвал.
Вот радоваться сейчас, или огорчаться? Двоякая ситуация. Обнаружение машины это хорошо, но отсутствие второй, плохо. Предположение что другой пикап схоронился где-нибудь рядом, погасло сразу, с высоты открывалась вся ложбинка, и спрятать в ней можно разве что телевизор. Людей я не видел, но если они там были, то всяко отреагировали бы на приближающийся самолет.
— Точно наши. — не отрываясь от окуляров, констатировал дед.
— Дунай, Дунай, ответь Ястребу, прием... — вновь забубнил я, прекрасно понимая что никто не ответит. Чем ближе мы приближались, тем яснее понимали что ни в машине, ни возле неё, никого не было. — Куда пропал второй пикап оставалось загадкой.
— Может сломались, да на втором уехали?
— Может. Только куда, и почему молчат?
— Да пёс их знает. Садиться нужно.
Мысль хорошая — посадить самолет и осмотреться на месте, но не хотелось рисковать машиной. Вдруг это ловушка и нас там уже ждут?
— Я сейчас вокруг покручусь, а ты из салона подстрахуй, понял? — не стал откладывать дядя Саша, и не дожидаясь пока я встану, резко «уронил» нос самолёта.
Конечно же «резко», для кукурузника, немножко не подходящее определение, всё-таки это не истребитель, и как бы дядя Саша не старался придать ему стремительности, «кульбиты» выходили весьма неуклюжими, удивить которыми, если он конечно рассчитывал на это, наверное не получилось бы. Но замысел вполне понятен. — Сымитировать заход на посадку, чтобы спровоцировать возможную засаду на какие-то действия.
Перебравшись в салон, я открыл дверь, закрепил её чтобы не болталась, вытащил из ящика пулемёт, и поставив его на сошки, передвинул прицельную планку на пятерку. Сделал это скорее из педантичности, потому как сильно сомневался что это как-то повлияет на точность стрельбы.
Вообще ДТ-шка оснащалась секторным прицелом на полторы тысячи метров с пятнадцатью делениями, по сто метров каждое. Данный экземпляр исключением не был, но вот по факту, когда его пристреливали, кучность показал никакую. Пристрелкой занимался я сам, бил короткими очередями по пять патронов, но даже на ста метрах пули ложились в радиус полутора метров, а на пятистах вообще половина уходила в молоко. Возможно дело во мне, или стрелять надо одиночными, но зачем тогда пулемет, — взял винтовку, и пали себе. В общем, в моём случае, дегтярь хоть и был грозным оружием, но исключительно ближнего боя. Ну или психологического.
Пока я готовился, дядя Саша прилично снизился и провёл самолет метрах на ста, затем развернулся, и опустившись практически до минимума , пролетел прямо над пикапом.
Я же, чтобы не вывалиться, растопырил ноги, и сосредоточившись, положил палец на спусковой крючок, готовый в любую секунду открыть огонь.
Вот только ничего не произошло, пройдясь на бреющем, самолёт вновь набрал высоту, и сделав круг, пошёл на посадку, теперь уже по-настоящему.
— Думаешь нет никого? — заглушив двигатель, дядя Саша высунулся из кабины.
— Не знаю. Вроде нету. — отложив пулемёт, пожал я плечами.
— Вместе пойдём?
Одному конечно боязно, но бросать машину вообще не вариант, поэтому я отказался.
— Нет, сам схожу, а ты закройся, и будь готов, в случае чего, свалить.
Мы специально приземлились подальше и на открытом месте, так что если ты не спринтер, ни за что не успеешь добежать раньше чем самолет взлетит. Мотор прогретый, и чтобы завестись и начать разбег, нужно буквально десять секунд.
Дядя Саша кивнул, соглашаясь.
— Хорошо.
Поправив автомат, я вышел, и дождавшись пока он запрёт дверь, двинулся в сторону пикапа, глядя, в том числе и под ноги.
Трава здесь хоть и не высокая, — старая ещё не поднялась, а новая не выросла, но укрытия, для тех же змей, предостаточно.
В степи мало кто угрожает человеку, здесь негде спрятаться, поэтому нет крупных хищников типа волков, или медведей, но и абсолютно безопасным степи «приказахстанья» назвать назвать нельзя. Гадюка, каракурт и клещ — вот главные опасности степного края.
Хорошо камуфлированная змейка прекрасно прячется в траве и заметить её, пока не наступишь, практически нереально. Если повезёт, она издаст предостерегающий звук, ограждая и себя, и тебя от ненужных неприятностей. Укус не смертелен, но весьма болезнен и долго проходит. Однако даже без травы, когда идёшь по съеденному скотиной и сожженному солнцем полю, на земле заметны маленькие вертикальные норки-дырочки размером с пятикопеечную монетку — это жилища паука каракурта, или черной вдовы — как его еще называют. Невзрачная, миниатюрная, но
