помочь и поддержать.
– Сделаем проще. Я сейчас перекину тебе со счёта, сколько надо, чтобы не затягивать и не останавливаться, а позже в офисе разберёмся и оформим, как надо. Я скоро приеду. Давай.
Закончив разговор, Глеб ещё несколько минут не отрывался от телефона, а когда убрал его в карман брюк, посмотрел на Илану и поинтересовался без всякого перехода:
– Вальс умеешь?
– Конечно, – кивнула она.
Он, глядя на неё, задумчиво поморщился.
– Тогда давай попробуем. – И тут же предупредил обеспокоенно: – Ноги мне только не отдави.
Да не собиралась она ничего ему отдавливать. Если только нарочно.
– Прямо так? Без музыки?
Да ещё посреди садовой дорожки.
– Могу посчитать, если тебе настолько сложно, – невозмутимо предложил Глеб, изобразил, насмешливо кривя рот: – Раз-два-три, раз-два-три. – Потом уточнил: – Так пробуем или нет? Или ты сейчас подходящую песенку побежишь искать?
– Хорошо, – твёрдо проговорила она, – пробуем.
Почему Глеб постоянно словно испытывал её на прочность? Он же на самом деле совсем другой, не настолько язвительный и колкий. Так почему рядом с Иланой он менялся, будто надевал маску? Рассчитывал таким образом получше узнать? Слишком занятый, чтобы тратить время на долгие свидания, подобрал настолько странный метод, то ли бросая вызов, то ли заставляя открыться и проявить себя.
– Тогда… давай поближе, – поманил он рукой, а сам даже не попытался сдвинуться с места. – Побыстрее. – А когда она подошла, легко ухватил её ладонь, стиснул пальцами, приобнял за талию, скомандовал нетерпеливо: – Положи руку мне на плечо!
– А?
– Руку положи на плечо, – раздражённо повторил Глеб. – Так полагается. И ты же говорила, что умеешь танцевать.
– Я умею, – заверила Илана.
Просто она растерялась. Она же не обязана тоже делать всё молниеносно. Тем более, не получилось бы – слишком оказалось значимым его прикосновение.
Ладонь на талии ощущалась даже через тонкую ткань платья. Что уж говорить про сжимавшие руку пальцы. Хотя они были скорее прохладными, а не горячими, и всё равно кололи едва ощутимыми электрическими разрядами, обжигали жаром.
– Ну так не тормози! – воскликнул Глеб. – И…
Она не успела даже толком дотронуться до его плеча, а он уже шагнул навстречу.
– Шевелись. Два-три.
Он вёл уверенно и умело, а Илане оставалось только подчиниться, не сбиться с темпа, принять. И музыка действительно оказалась не так уж и нужна, потому что почти уже звучала в ушах, рождаясь сама по себе. И даже голова немного кружилась.
Но Глеб внезапно остановился, убрал от Иланы руки, сделал шаг назад.
– Ну вот, всё нормально, – подытожил беззаботно. – Вполне пойдёт. Музыку можешь выбрать, какую захочешь. Или что там эта спец посоветует. А мне пора.
Да, она знала, что он торопился, и не просто так, что у него действительно имелись срочные дела и проблемы, и что, возможно, это было слишком эгоистично, но – всё равно – Илана не смогла справиться с обидой, с негодованием выкрикнула ему в спину:
– Почему?
– Что? – Глеб всё-таки остановился, глянул через плечо.
– Почему ты так к этому относишься? – проговорила она напористо и чётко, хотя голос норовил сорваться и задрожать. – Словно тебе наплевать?
Он ответил не сразу, сначала снова развернулся к ней лицом, уставился пристально, тем самым пробирающим до мурашек взглядом.
– А что не так? – Замолчал, но, прежде чем Илана успела ответить, продолжил сам: – Ты же хочешь за меня замуж? Да? Ну вот и будет тебе свадьба. Чего ещё? – Глеб говорил экспрессивно и громко, как никогда раньше. – Или ты передумала? – Он даже подался вперёд, сощурил глаза. – Тогда вообще нет проблем. Просто иди и скажи, что тебе всё это нафиг не сдалось. – Потом опять сделал паузу и, кажется, немного успокоился, только взгляд стал более прожигающим и пронзительным, хотя в нём появилось ещё что-то – Илана никак не могла определить точно. А Глеб поинтересовался с какой-то особой значимостью: – Ну что, так и решим? Свадьба отменяется?
В первый момент ей захотелось согласиться, прокричать: «Да! Да! Да! Мне и правда она нафиг не сдалась, эта свадьба!» Но уже в следующую секунду она поняла, какое чувство разглядела в его глазах. Надежду. Нетерпеливое и плохо скрываемое желание услышать от Иланы именно то, что рвалось с её языка. И, словно какой-то бес вселился, плеснул масла в огонь и без того полыхающей обиды и злости и заставил произнести с решительным вызовом совершенно противоположное:
– Нет. Не отменяется. Ни за что.
Она увидела, как вздулись желваки на его скулах, как глаза потемнели. Но всего через мгновение Глеб справился с собой, на его лицо опять вернулось невозмутимое, независимое выражение.
– Как скажешь. – Он усмехнулся, пожал плечами. – Но я всё равно пошёл. Я действительно тороплюсь.
И на этот раз Илана не пыталась его останавливать. Если честно, она даже почувствовала себя лучше от того, что он ушёл – отвалил – что она его больше не видела и не слышала. И, пожалуй, она не прочь, чтобы так и осталось навсегда.
Она размышляла о случившемся всю дорогу, пока ехали домой – хорошо, что сейчас за рулём сидела мама, и можно было без проблем достаточно глубоко погрузиться в раздумья – сначала с негодованием и возмущением, потом, когда эмоции слегка остыли и улеглись, ну, наверное, достаточно спокойно, рассудительно и трезво.
Мысли метались от одной крайности к другой: от дерзкого желания действительно заявить во всеуслышание, что никакой свадьбы не будет, и не пошли бы они все со своим деловым и родственным партнёрством, до праведных воззваний со стороны порядочности и совести, что обещание уже дано, обязательства приняты и этот брак крайне выгоден для семейного бизнеса. И, конечно, периодически вмешивалось осознание – Илане действительно хочется замуж за Глеба.
Да! Даже после всего вот этого. Хочется с ним быть. Вопреки разумности, но зато по велению сердца и чувств. И если она его на самом деле больше никогда не увидит…
Нет, на подобное она не согласна. Уже не согласна.
За любовь ведь тоже надо бороться, ничто не даётся просто так. И кто знает, почему Глеб ведёт себя подобным образом.
Вдруг она опять всё неправильно восприняла? А его предложение отменить свадьбу было очередной проверкой?
Он ведь торопился? Торопился. Решать очень важные проблемы. Илана слышала от родителей, что Кирсановы взялись за собственный счёт отремонтировать одно из отделений в районной детской больнице. Что занимался этим именно Глеб. Скорее всего, и инициатором тоже был он. А танец, пусть даже их первый, как мужа и жены, вполне мог подождать. День или даже два.
Потому Глеб и раздражался, что приходилось заниматься не
