– Как зачем? Чтобы ты поняла простую истину – что в первую очередь ты не жила бы так, не выстрой твой отец свою империю. И как ты ему платишь за все то, что имеешь?
– И как же? – посмотрела на нее Катя в упор.
– Пьянки-гулянки, как же еще! И из университета тебя не погнали до сих пор только благодаря имени твоего отца. А уж то, что Владимиру пришлось тебя вызволять из темницы, и вовсе не вписывается ни в какие рамки. Ты чем думала, вообще, когда курила наркотик?!
– Ну если верить тебе, то думать мне нечем, – снова усмехнулась Катя.
Что-то от разговора с тетей на душе становилось все паршивее. Как же ей надоели разговоры о совести! Все ее учат, как нужно себя вести и как не нужно. И никто не поинтересуется, а чего же хочет она.
– Ты несешь чушь! – встала тетя и посмотрела на нее свысока. – Ведешь себя как избалованный ребенок, хоть уже давно и вышла из детского возраста. И даже сейчас не хочешь признать за собой вину, и то, что наказал тебя отец справедливо. Может, хватит уже думать только о себе, Екатерина?
Может и хватит. Только, кто же еще будет думать о ней, если не она сама? Именно в этот момент Катя поняла, что до нее нет никому дела, даже тете. Хотя, той и раньше до нее было мало дела – она жила своим театром, делала карьеру, потому и личная жизнь у нее не сложилась. Ну правда, еще Марианна растила Катиного отца, который был младше на десять лет. Так получилось, что родители у них умерли очень рано, и тетя заменила отцу мать. А уже потом занялась карьерой актрисы. Отец любил Марианну и обеспечил ей достойную жизнь состоятельной женщины. И Катя считала это справедливым.
Она устала. Настроение на нуле. Ужасно хочется домой – забуриться куда-нибудь с друзьями, окунуться в шумное веселье. Такая среда для нее уже давно стала привычной. И не считая последнего случая, ничего осуждающего она не делала. Ну да, игнорила папины звонки, задерживалась дольше обычного… Иногда выпивала лишку. Но с кем не бывает в ее-то возрасте. Неужели за все это полагается настолько суровое наказание?
– Совсем забыла сказать, – спохватилась Марианна. – Я же тоже сегодня беседовала с Володей. И он сказал, что в следующие выходные приедет в гости. И не один, – лукаво добавила. – Думаю, тебя ждет сюрприз.
Неужели отец уже нашел ей бородатого и усатого солидного жениха и везет того с ней знакомиться?! От этой мысли волосы зашевелились на голове.
– Давай поедим нормально, – предложила Марианна. – Я что-то тоже проголодалась.
– Спасибо! Что-то аппетит пропал. Я лучше прогуляюсь, – скороговоркой произнесла Катя и пулей вылетела из кухни.
Глава 5– Большое спасибо! До свидания, – закрыл Сергей за врачом дверь и вернулся в гостиную, где с умирающим видом на диване возлегала мама.
Совсем не старая, заметьте, мама, которой только в этом году должно было исполниться пятьдесят.
Так уж вышло, что родила его она очень рано, сразу после школы. Отца своего Сергей никогда не знал, а на вопросы мама так и отвечала, что не было того никогда. И если в детстве такие ответы Сергея устраивали, то с возрастом он узнал, что дети появляются на свет несколько иначе. Только вот, ничего более конкретного от матери так и не получалось добиться.
– Нет его и все! Не спрашивай меня больше о нем никогда. И не волнуйся – с генофондом у тебя все в порядке, – попросила как-то мама, и Сергей понял, что больше не вернется к этой теме.
Ну нет и нет. На нет и суда нет. В конце концов, он никогда не испытывал недостатка во внимании и любви. За это отдельное спасибо бабушке с дедушкой. Мама много работала, и большую часть времени он проводил у ее родителей. Вот там у него был отец и дед по совместительству, которого Сергей любил за обоих.
Мама всегда казалась Сергею очень сильной и немного чужой. Порой он даже стеснялся разговаривать с ней откровенно. А еще она была красивой и занимала руководящий пост в мэрии. Занимала, пока не попала под сокращение, вызванное реорганизацией органов местного самоуправления. Вот тогда все изменилось, и случилось это три года назад.
К тому времени Сергей уже твердо стоял на ногах и о матери мог позаботиться. Но материальные блага, которыми он окружил ее, не способствовали моральной стойкости. Первый год после сокращения для мамы был очень тяжелый. И лишь по прошествии его она перестала терзать себя мыслями, что больше никому не нужна в профессиональном качестве, и поняла, что рисовать любит не меньше, чем когда-то руководить отделением.
Сейчас мама считалась свободной художницей, и у нее даже сформировался определенный круг поклонников. Несколько раз ее полотна выставлялись в местной художественной галерее, и приносили пусть и не большой, но стабильный доход. Да и ей нравилось этим заниматься, чему Сергей был несказанно рад.
Одному он рад не был, что его женитьба стала для мамы идеей фикс. При каждом удобном случае она заводила с ним разговор на эту тему. Даже бабушку с дедом зазомбировала до такой степени, что и они стали страстно мечтать о правнуках. Мама же вбила себе в голову мысль, что когда мужчине исполняется тридцать лет, он переступает рубеж, когда холостой образ жизни считается подозрительным.
– Если ты не женишься в ближайшее время, потом это будет сделать сложнее, – сказала не так давно ему мама.
– Это почему же? – невольно рассмеялся Сергей.
Честное слово, и смех и грех. Она сама не устает думать и разговаривать на эту тему?
– Да потому что у девушек будет возникать вопрос – а почему ты до сих пор не женился? И знаешь, какой ответ будет рождаться логически?
– И какой же?
– Что у тебя не все в порядке, что ты ущербный.
Совершенно абсурдная теория! Но переубедить маму не получилось. Так и приходилось терпеть все эти разговоры. Но терпел Сергей только когда все было спокойно и стабильно. А сейчас мама решила изменить тактику и прибегнуть к манипулированию сыном. Нет, она на самом деле подхватила какой-то вирус. Но врач вот только что убедил их обоих, что вирус этот не смертельный, и через неделю мама поправится. Она кивала, улыбалась врачу, тепло попрощалась с ним. Но когда Сергей вернулся в гостиную, выглядела мама еще более умирающей.
– Мам, что опять? – вздохнул Сергей и опустился рядом с ней на диван.
– Ничего, сынок, плохо мне просто, – слабым голосом отозвалась она и прижала руку ко лбу. – Кажется, температура растет.
– Дать таблетку? Врач велел сбивать ее, не давать сильно подниматься.
– Не нужно, сынок, я потерплю, – еще более слабым и каким-то плаксивым голосом ответила мама.
В такие моменты он не узнавал в этой женщине свою сильную и довольно властную мать. Так и хотелось взять ее за плечи, встряхнуть и вернуть ту – прежнюю.
– Давай позвоню бабушке. Она придет и приготовит тебе что-нибудь вкусненькое.
