шоколадного шоколада в шоколаде. Может хоть потолстеет, зараза, — выговаривает со злорадством. — И украшения из карамели. Помню, ты бабочками хвасталась.
— А если и это завернёт? — Намекаю на то, что женщине снова может не понравиться.
— Тогда останется один вариант — подарить губозакаточную машинку и бежать. Желательно из страны, а лучше совсем испариться. Выручишь? — Заискивающие нотки дают понять, что дело дрянь и оставить подругу в беде я точно не смогу.
— Что-то, кроме «Шестьдесят — для ведьмы не срок», написать? — Этот юбилей нам всем уже в кошмарах снится. Яна Александровна целый месяц доводит всех вокруг, особенно сильно попадает Миле. Сначала отвратительными были все рестораны. Потом у неё случилась истерика из-за того, что гости не хотели собираться в понедельник. Теперь торт.
— Напиши, что у её дорогого сЫночки есть секретарь, — шипит она в трубку. — Пусть прекратит издеваться надо мной, — наша непробиваемая леди устала носиться и выполнять чьи-то капризы. Почему она не может просто игнорировать мать Демьяна?
— Конечно, — киваю головой, словно она меня видит. — Завтра сама заберёшь. К пяти будет готово. — эх, придётся вести дочку в садик.
Глава 9
Карамельные бабочки… Не люблю украшать ими торты. Нужно столько всего учесть. Температуру, влажность, покрытие и асцендент в скорпионе. Изомальт тоже не спасает. Шаг влево, шаг вправо — украшения тают. Поэтому сижу и тщательно распыляю на них кондитерский лак. Благо он сохнет быстро.
— Долго ещё? — Нетерпеливая брюнетка подгоняет меня, притопывая ножкой. Сегодня она в чёрном. Странный выбор цвета платья на день рождения, пусть и не своего, но спорить бесполезно.
— Терпение. Ты приехала раньше, — упрекаю, а сама придирчиво осматриваю трёхъярусное сооружение. — Так. Внутри морковный бисквит со сливочным кремом и апельсиновым курдом. Сверху, как ты и просила, глазурь из белого шоколада. Сейчас. Парочку минут, — втискиваю оставшиеся карамельные золотистые бабочки в рой разноцветных сахарных на одну сторону, так, словно они вот-вот взлетят. — Готово, — не броско, но красиво. При этом ещё и вкусно.
— Ты мне вот всё, что наговорила, скинь на телефон. Я не запомню, — хлопает Милана на меня длинными густыми ресницами, а я аккуратно закрываю пластиковую коробку.
— На переднем вези, — предупреждаю, чтобы потом не было смертельно обидно. На полу торт не поместится, а доставать такое чудо из багажника тоже большой риск остаться без сладкого, слишком большой. Поэтому остаётся только поставить на сиденье и осторожно ехать. Всё, зависящее от меня, закреплено прекрасно. Не в первый раз доставляю большой торт. — Одевайся, я помогу вынести. Надеюсь, там тебе помогут его занести.
— Поможет. Куда ж он денется? — Злорадно сама себе задаёт она вопрос.
— Мне кажется, ты к нему неравнодушна, — произношу отстранённо, чтобы не получить тираду о том, что Демьян вот «ни капельки её не задевает».
— А мне кажется, что спать с мужчиной из жалости не стоит, — тут же огрызается она.
— Ты о чём? — Накидываю пальто и подхватываю торт. Тяжёлый, зараза.
— О том, что теперь ты жалеешь своего соседа. У тебя даже голос меняется, когда о нём говоришь, — девушка открывает передо мной дверь. — Поверь, отношения из жалости — это утопия. Чем закончился твой брак? Твой муж ушёл к той, которая не вздыхает, гладя его по головке, а пинает и требует подвигов. Не говорит ему, что это обстоятельства так сложились и не суёт ему в рот пирожок, чтобы заесть горечь от провала, а помогает принять решение. Возможно, что-то советует или вместе с ним ищет выход из положения. Вот и тут, — Мила вызывает лифт, — когда Сергей встанет на ноги, в смысле — придёт в норму и всё у него вернётся на свои места, нужна ты ему будешь? А он тебе?
Ступор. Пока была замужем, все решения принимал Дима. Я просто следовала им. Всегда подчинялась. Пряталась за его спиной. И да, жалела его. Он уставал, выбивался из сил, но всё, что получал от меня — это вкусную еду и вздохи сожаления. Он часто называл меня несмышлёным ребёнком и, признаюсь, я никогда не понимала выражение «верить в своего мужчину».
Мы были вместе пока у него ничего не получалось. Когда долгие командировки и изматывающие вечерние переговоры наконец-то начали давать свои плоды — всё, наша семейная лодка разбилась. Он ушёл, а мне было настолько страшно, что я не могла нормально спать. Одолевали мысли о будущем. Как жить? Кто подскажет что и когда делать? Ведь там, в прошлой жизни, у меня всё было расписано. А тут, нужно было учиться принимать решения самой.
И не мудрено, что подсознательно ищу мужчину похожего на своего бывшего мужа. Ведь ещё вчера эту самую схожесть сама и подметила. Может я и начала жить самостоятельно, но некоторая часть меня всё ещё ищет опору. Раньше жалела Диму и себя, теперь вот Сергея. От мысли о том, что снова пытаюсь встать на те же грабли прошибает холодный пот и накрывает паника.
— Юля? — Прячу глаза за огромной коробкой и пытаюсь выйти из лифта. — Давай помогу, — Сергей перехватывает торт и мне приходится на него посмотреть.
— Привет, — выходит хрипловато. Я постоянно теряюсь, когда мне хамят, а с ним, наоборот, огрызаюсь. Но когда он вот так спокойно говорит, то накатывает какая-то непонятная скованность. Рассматриваю Сергея. Русые волосы, чуть светлее, чем у Димы. Серые глаза, наоборот, более тёмные. Он снова в чёрной кожаной куртке, светлых джинсах и облегающем свитере пыльно-розового цвета. Дурацкую игру в «найди десять отличий» прерывает подруга. Она ведёт всех к выходу.
— Меня Милана зовут, а, судя по тому, как смутилась моя подруга, вас — Сергей, — улыбается она, а мне жутко хочется стереть красную помаду с её губ и дико неудобно за свой растрёпанный вид. Вот уж точно говорят, что как только выйдешь на улицу в растянутых трениках и старой футболке, то встретишь всех, от одноклассницы до бывшего. У меня это проклятье работает с соседом.
Косолапову в таком виде точно не застанешь. Она всегда благоухает. Кажется, время на неё не действует. Идеальные длинные волосы. Макияж, неподвластный никакой погоде и настроению. И одежда без единого неряшливого залома. Ах, да, каблуки. Смотрю на ситуацию как будто со стороны. Эти двое до безобразия отлично смотрятся рядом.
Подруга что-то мило щебечет и просит Сергея поставить коробку в машину, а я на автомате пристёгиваю торт так, чтобы он не упал и никуда не съехал во время движения. Слишком сильно напрягает ситуация. Выпрямляюсь и получаю чувствительный тычок в бок.
— Беру свои слова обратно, — встав
