дело рук императора. Что он испугался набравших силу Романовых и решил убрать их. Сделал то, что не могли за шесть сотен лет сделать его предки.
Это происшествие уже стало причиной для начала небывалых подвижек среди аристократов. Многие из тех, что раньше предпочитали оставаться независимыми, выявили желание присоединиться к оппозиции, которую временно возглавили Вяземские, как второй по силе и богатству род. Хотя среди оставшихся все были практически равны. Исключением здесь были только Разумовские. Как самые слабые из оппозиции.
— А потом ещё и почти восемь сотен сотрудников ГБ и тайной канцелярии. Среди инквизиторов также имеются потери. Но он настолько незначительно, в сравнении с остальными ведомствами, что можно их не брать в расчёт. Всего восемнадцать инквизиторов. — продолжил говорить император.
— Они потеряли почти две сотни простых бойцов. И потеря одного полноценного инквизитора гораздо ценнее, чем потеря сотни моих бойцов. Только инквизиторы могли на равных сражаться с тварями, которые вырвались из поместья Романовых.
Император скривился, переворачивая следующую страницу. На ней имелись снимки, сделанные сразу после завершения решающего сражения. Сражения, где инквизиторы стали живым щитом и не позволили тварям, в которых переродились погибшие внутри поместья люди.
Чудовищные умертвия, которых брала только магия света. А на остальную магию они просто не обращали внимания, словно её и не существует. Ни огонь, ни вода, ни камень. Ни кровь, ничего не брало этих монстров.
Их было всего четыре десятка. Но не будь инквизиции, и эти четыре десятка с лёгкостью разобрались бы не только с людьми ГБ и тайной канцелярии, но и с армейцами, которых пригнал Багратион. Хотя никто его об этом не просил. Но министру обороны простительно лёгкое самоуправство.
— Согласен. Но в описанной ситуации я удивлён, что жертв среди инквизиторов так мало. — император перевернул ещё несколько страниц с фотографиями и хмыкнул. — Хотя нет. Уже не удивлён. Я так понимаю, что эти создания были оценены не ниже седьмого уровня угрозы?
— До максимального не хватило совсем немного. Не будь с нами Добрыни, и тогда столице грозила невиданная до этого опасность. Остановить этих монстров смогли бы только несколько объединившихся архимагов. А это задача довольно сложная. И к тому времени, как у нас получилось, погибло бы непростительно много гражданских. Добрыня сказал, что все архимаги Романовых переродились в личей. Всегда думал, что это лишь байки, придуманные, чтобы пугать детей.
— Байки, которые способны поднимать трупов и создавать заклинания, не уступающие по мощи техникам архимагов. — задумчиво произнёс император.
Дружинину было нечего на это ответить. Мощь тварей, напавших на них, была невероятна. Он сам вступил в схватку с одним из мёртвых архимагов. При жизни это был Илья Романов, племянник патриарха и второй по силе маг в роду.
Так вот, Евгений Борисович не смог причинить ему никакого вреда. Магия крови не действовала на мертвецов. Все его атаки проходили впустую, лишь расходуя силы, которые можно было бросить на защиту людей. Поэтому ему ничего не оставалось делать, кроме как отступить и выбрать себе цель проще.
Помимо личей и умертвий, было ещё несколько десятков обычных мертвецов, с которыми Дружинин мог справиться. Своим отступлением он обязан Добрыне и его адъютанту. Парень также оказался полон сюрпризов. Его защитные техники могли прикрывать других и сдержать удар архимага.
Пусть сам он не мог причинить вреда мертвецам, но защищал остальных отменно. Только благодаря парню удалось избежать куда больших потерь.
Пока Добрыня и другие инквизиторы разбирались с новой проблемой, парень помогал всем, до кого мог дотянуться. Порой он работал на такой скорости, что даже не верилось. Даже маг, под усилением не может так быстро передвигаться.
— Теперь ты понимаешь, какой просчёт мы совершили, когда поддались на уговоры Кольцова и компании? Когда решили ограничить права инквизиции? И всё для того, чтобы Добрыня одумался. Созывай всех глав силовых ведомств. Нельзя допустить волнений в империи. Этим обязательно воспользуются наши соседи.
* * *
Когда проснулся, то сперва не понял, где нахожусь и почему так неудобно лежать?
Оказалось всё очень просто.
Находился я в своей комнате, а рядом со мной спали Даша, Света и Диана. Причём жёны расположились достаточно свободно, а вот я лежал, свернувшись в три погибели. Всё тело затекло, а левой руки и вовсе не чувствовал. На ней лежала, сладко посапывая Света.
Девушки были в одежде, а вот меня уже успели привести в порядок. Раздеть и отмыть. Просто после сражения с нечистью я выглядел отвратительно. Был весь перепачкан, кровавыми ошмётками и ещё не пойми чем. А сейчас полностью чист, не воняю и в одних трусах.
Но это было ещё не всё. Немного придя в себя, я ощутил силу тьмы. И так отчётливо, словно кто-то создавал технику прямо в комнате. Но кроме меня и девушек, здесь никого не было. Создал три руны сна и спокойно выбрался никого не потревожив.
Быстро оделся и вышел за дверь, столкнувшись нос к носу с Сёмой.
— Виктор Алексеевич? Вы вернулись? Всё уже в порядке?
— Чего ты такое говоришь? Только проснулся. Всё в порядке. Если не считать, что тело затекло. Но это уже проходит.
— Вы проспали почти два дня. — сказал Сёма и я сперва не поверил, даже отправился на поиски Николая, который оказался в комнате с Ульяной и Мэй.
Нашёл его для того, чтобы убедиться в правдивости слов адъютанта. Неудобно, конечно, вышло. Но поверить в то, что проспал почти два дня, было очень сложно.
Как оказалось, после уничтожения личей Романовых я вымотался настолько, что отрубился почти на два дня. И не обращал внимания на все попытки меня разбудить. А причин для этого было предостаточно.
Я умудрился проспать собрание всех глав силовых ведомств империи, которое сам инициировал. Умудрился проспать приезд Дружинина и ещё пары крайне важных лиц. Но самое главное, я умудрился проспать визит императора.
Походу, ситуация реально крайне паршивая, раз сам Александр решил навестить меня. Уверен, что об этом визите знают лишь самые доверенные лица императора, но всё равно весьма дерьмово вышло.
— Евгений Борисович просил связаться с ним, как ты вернёшься к нам. — сказал Николай, когда догнал меня на лестнице.
Я как раз направлялся в кабинет, чтобы позвонить главе ИГБ. Необходимо извиниться за то, что организм отказался встречаться с кем бы то ни было, пока ни восстановился.
— Ещё что-то? — спросил я, заметив, как Николай начал мяться. Словно хотел спросить о чём-то, но боялся.
Вроде уже отошёл от этой неуверенности и вот снова. К тому же совершенно в неподходящий
