на лучившегося чувствами, пылающего любовной страстью Кота. Но ледяное сердце красавицы даже не дрогнуло в ответ на его признание. Лунная кошка была лишена способности любить и чувствовать. Кот, изнемогая от любви и восхищения, пел ей песни ветра, мурчал морским прибоем, щекотал ее своими горячими усами в надежде добиться ответного чувства. Но все было тщетно. Тогда Огненный Кот в отчаянии ударил хвостом по небесному своду так сильно, что яркие искры огня разлетелись по черному небу, освещая его светом рожденных звёзд.
— Вот достойное обрамление для твоей несравненной красоты, о, моя любовь! Ни у какой кошки на свете никогда больше не будет такой россыпи сияющих огней — крикнул он.
Лунная кошка равнодушно оглядела щедрый подарок, отвернулась и пошла прочь, не ответив Коту ни слова. Она стала считать искры, чтобы оценить, насколько щедрым оказался подарок Кота. Ее не интересовали его чувства. Застывшим и бесстрастным было ее сердце. Кот обезумел от отчаяния и помчался вслед за ней, в надежде догнать и отогреть ее своей любовью. Но сколько бы он ни бежал, догнать Лунную кошку ему не удавалось, слишком далеко она ушла от него. Так они и ходят по небосводу друг за другом. Лунная кошка считает свои драгоценные огоньки в темном небе ночью и все время сбивается со счета, потому, что их несметное количество, а Огненный кот пытается догнать ее днем, но у него ничего не получается, потому, что ему попутно приходится заниматься важным делом — сбором и пересчитыванием хвостиков облачных мышей, которые нужно будет отдать Трем Радужным Кошкам, чтобы те начали плести косы жизни всех кошачьих. Ушедшие на Радугу предки, видя такую жестокость Лунной Кошки по отношению к Огненному Коту, плачут от жалости по несостоявшейся любви, ведь любовь по их мнению — величайший Дар жизни, и тот, кто отказывается от любви, отказывается и от самой жизни. Колесо Сансары неумолимо поворачивается с весны, на лето, с лета на осень, с осени на зиму, с зимы на весну — и так до бесконечности. Слезы Предков весной и летом, когда Огненный Кот находится в своей максимальной силе, падая на землю, питают ее, способствуя возникновению новой жизни. А осенью, когда Кот устает от бесконечного бега и часы его появления в небесах значительно укорачиваются, холодная Лунная Кошка своим ледяным спокойствием замораживает Слезы Предков, превращая каждую горькую слезинку в прекрасную снежинку, которые плавно опускаются на землю и постепенно накрывают ее толстым пуховым одеялом. Зима — время Лунной Кошки. Вся природа сковывается ледяным панцирем ее безразличия и равнодушного покоя. И это продолжается до тех пор, пока Огненный Кот, отдохнув, и набравшись сил, снова не затевает старую как Мир игру в "догонялки" холодной красавицы.
— Неужели они так никогда и не встретятся? — спросил я с грустью. Мне так жаль было моего отца, Огненного Кота, что я готов был расплакаться. — Лунная Кошка его так никогда и не полюбит? Да, Ма?
— Ну почему никогда? — хитро прищурилась Ма. — Очень редко, но Коту, удается догнать лунную красавицу и пылко лизнуть ее в носик. Тогда на небе мы видим, как два диска — Луна и Солнце — сливаются в один. Лунная кошка ужасно злится, шипит, и Землю накрывает мрак, птицы замолкают от страха перед ее гневом, а все животные стараются забиться в свои норы. Никто не знает на что способна разъяренная красавица! Но удержать горячим поцелуем холодную Лунную Кошку пылкому Огненному коту удается ненадолго. Всего на несколько минут. Потом она отталкивает его и снова начинает от него убегать, пока он в растерянности пытается понять, чем же так не мил ледяной красавице. И снова, и снова начинается их бесконечная погоня…
— Но ведь она когда-нибудь полюбит моего отца, Огненного Кота? — засыпая спросил я с надеждой. — ведь не может никакое сердце так долго оставаться безучастным к такой великой любви? Правда, Ма?
— Кто знает, кто знает… — промурчала в ответ мама. — Никто не знает, что случится, если они все же сольются в любовном восторге. Может быть нашему Миру и не стоит так этого желать… Все может кончиться очень грустно для всех живых…
…И мама рассмеялась…
…И смех ее в моем засыпающем сознании рассыпался на миллионы сияющих в темном небе огоньков, каждый из которых задорно подмигивал мне, как жучки-светлячки летними ночами в густой, духмяной траве…
Звуки нежные лютни,
Что ветер осенний донес, —
Даже они
Только вновь пробуждают
Томленье бесплодной любви.
(Мибу-но Тадаминэ)
ГЛАВА 6. ПРЕДЗИМИЯ УНЫЛАЯ ПОРА…
…Становилось все холоднее, все чаще с неба сыпался белый песок или плавно опускались тонкие, невесомые, как крылья ночного мотылька, снежинки. Они и напоминали крошечных белых мотыльков, танцующих свой танец в слабом движение ветра. Я любил лежать на пороге брошенной лисьей норы и наблюдать на ними. То они кружились в хороводе, то просто тихо и печально опускались, как маленькие парашютики созревших семян одуванчиков, то летели вихрем, порывисто мечась в разные стороны. Это было завораживающее зрелище. Хлопья покрывали остывшую землю сначала тонким покрывалом, потом плотным ковром, потом толстым одеялом. Наверное природа хотела поспать, поэтому и натягивала на себя одеяло потолще, да потеплее…
…Мы не боялись снега. В нашей норе было достаточно тепло и комфортно, чтобы не замёрзнуть ночами. А дни проходили в играх и охоте. Мерзнуть и печалиться было некогда. Да и шубки наши к зиме прилично утеплились, стали гуще, нарос мощный подшерсток и даже между подушечками лап стало тесно от густой шерсти.
Мы выглядели весьма впечатляюще в своих шикарных зимних мехах. Сестра Мяу гордилась пушистыми кисточками на ушах и густотой своего хвоста. Мау отрастил на шее львиный воротник и хвастал передо мной длиной шерсти на задних "штанах".
Я тоже не отставал. Мой хвост стал широким у основания, густым и короткопушистым. Мяу смеялась надо мной и обзывала бобром. Я не обижался на нее. Что возьмешь с глупой девчонки?
Я видел бобров. Это были серьёзные и крупные звери с длинными передними зубами. Их хвост и вправду был широким и плоским. Он волочился за ними по земле, оставляя за собой полосу примятой травы летом или небольшую канавку в песке в дождливую погоду. Странные это были звери, бобры! Они зачем-то все время лазили в воду, как будто они не шерстяные звери, а кожаные лягушки! И что им так нравилось в воде? Я не понимал. На мой невзыскательный вкус ручьи и речушки были только местом для утоления
